Нежный омут

Я не могла сказать, что очень хорошо знаю Кайдалова, именно поэтому его мысли, как и возможные действия, все еще оставались для меня неразгаданной загадкой. Завалит или не завалит? Выкинет очередной номер на потеху ничего не подозревающей группы, или сдержит свою мятежную натуру? Схватит меня за шкирку и заставит позировать для совместного фото, которое впоследствии будет украшать рабочий стол дядюшки-ректора, или кто он там…

Чушь.

Опустив глаза, я принялась читать задачу.

Что это за бессвязный набор цифр, которых надо как-то объединить в одно связное решение? Я несколько раз перечитала задачу, все отчетливее сознавая, что понятия не имею, как это решать. Ни единой подходящей формулы не всплывает в голове… Черт. И шпаргалки не вытянешь, раз этот… преподаватель не сводит с меня своего всевидящего ока. Не удержавшись, я вновь бросила быстрый взгляд в его сторону, чтобы лишний раз убедиться – так оно и есть. На сей раз наш зрительный контакт продержался чуть дольше пары секунд. Не знаю, что на меня нашло, но… мне наверняка показалось, однако в его взгляде чувствовалась едва уловимая поддержка.

Неправильно сказала, да и не может это в самом деле быть правдой. Скорее я поверю в то, что Кайдалов мысленно потирает ручки, представляя, как методично, с видимым удовольствием будет меня «топить».

С трудом абстрагировавшись от Сергея, я снова пробежалась глазами по условию задачи, однако на сей раз мой взгляд зацепился за знакомые слова. Я должна помнить эту лекцию, Кайдалов объяснял… Да, точно объяснял. В тот день он был не в духе, от аудитории скорее отмахивался, хотя внешне все выглядело вполне обычно. Присутствовали разговоры в форме «глупые вопросы - искрометные ответы», Кайдалов не терял своего чувства юмора даже в не слишком радужном расположении духа. Потом Женька объяснил мне, что у преподов была какая-то попойка, и этим, скорее всего, объяснялся помятый вид драгоценного Сергея Викторовича.

Я словно услышала его голос, «увидела» широкую доску, исписанную затейливыми математическими формулами. Сильнее сжала ручку и несмело воспроизвела их на своем листке. Дальше дело пошло куда лучше, цифры, такие непонятные, вдруг сами собой расположились по нужным местам. Если это называют открывшимся вторым дыханием, то теперь я точно знаю, что скрывается под столь незамысловатым понятием.

Закончив писать ответ по экзаменационному билету, я вновь не смогла удержаться, чтобы не посмотреть в сторону Кайдалова. Он улыбался.

***

- Давайте, идите сюда, - приветливо звал Сергей Викторович, подбородком указывая на пустеющий стул рядом с собой.

Я уже давненько сидела в компании исписанного листка, не решаясь подняться и начать устный ответ. Большая часть аудитории уже опустела, остались только пара девчонок, один парень, до последнего не теряющий надежды списать ответ, и мы с Дашкой. Стас отстрелялся одним из первых; пользуясь отвлеченностью Кайдалова, парень ловко перекатал нужную информацию со своих многочисленных шпаргалок. Надо, что ли, потребовать с него хотя бы шоколадку?

- Мартина, - голос Сергея Викторовича уже не звучал так приветливо. – Идите сюда, я не кусаюсь. Между прочим, ваше время быстро подходит к концу.

Сграбастав в ладонь листок, я нехотя поднялась и с видом обреченного направилась к Кайдалову.

Получив мой черновик, он пробежался глазами по исписанным строчкам, хотя было заметно, что написанное там не слишком его интересует. Я устроилась на стуле рядом и терпеливо ждала, когда от меня потребуют ответа. Покосилась в сторону аудитории – одногруппники быстро строчили свои задания, пользуясь тем, что Сергей отвлекся на мою писанину. Только Дашка не участвовала в скором флешмобе; подруга внимательно смотрела на меня с таким видом, точно всерьез готовилась броситься грудью на амбразуру.

Какую, черт побери, амбразуру? Броситься грудью тут можно только на Кайдалова… Я непроизвольно свела брови у переносицы; такие мысли мне абсолютно не нравились. Хватит, был уже такой случай, когда я всерьез причисляла Дашку к стану врагов, норовящих упасть в мягкие кайдаловские объятия. Как хорошо, что возникшие сомнения столь быстро улетучились… Не знаю, к чему бы меня все это привело.

- Дерзайте, - Кайдалов придвинул ко мне мой собственный лист и вернулся в исходное положение. – Я вас слушаю.

Повернув к себе конспект, я принялась вяло что-то рассказывать, стараясь как можно меньше смотреть в текст и говорить по памяти. Это было тяжело, так как мысли напрочь выветривались из моей головы. Вдобавок ко всему я почувствовала, как на мою коленку ложится нахальная мужская ладонь, и тут же сбилась с начатого предложения. Уловив мою заминку, Кайдалов едва заметно усмехнулся, а я, поняв, что своим смятением только доставляю ему удовольствие, продолжила пересказывать конспект, только теперь громче и четче.