Нежный плен

В лазурно-синее небо устремлялись горные вершины – скалистые, на которых, словно и не было признаков жизни, и другие - покрытые травами и фиолетовым ковром цветов. Дальше, ближе к горизонту – на гребне холмов виднелся лес. Сейчас, в свете уже предвечернего солнца он отливал мистически - синим цветом. Вдруг, рассекая небосвод, громко крича, пролетела птица. Годива, задрав голову, проследила за ней. Она летела быстро, а крылья её были изогнуты. Это был сокол. Девушка улыбнулась. В детстве отец держал для охоты этих птиц. Годива вспомнила, как мечтала превратиться в сокола, чтобы свободно и легко полетать. Переехав к дядюшке, она продолжала мечтать об этом, только для того, чтобы найти одного-единственного человека…

Воспоминания нахлынули на Годиву, и девушка, ощутив, как увлажнились глаза от слез, спешно стерла мокрые капельки подушечками пальцев. Она – в попытках отвлечься повернула голову направо и замерла. Сначала, до её слуха донесся шум. Шуршание или шелест… Девушка вся вытянулась на месте. А после – до неё долетел аромат. Соленый, свежий и прохладный. Такой, что раздразнил горло и легкие – и захотелось вздохнуть полной грудью, втянуть его в себя, и дышать, дышать… И, когда, они проехали чуть дальше, Годива нашла причину этому – серо-голубые воды моря поднимались волнами, вспениваясь и падая вниз, а после – вновь поднимаясь вверх. И только потом прекрасная саксонка обратила внимание на утес, покрытый изумрудным мхом – к нему вела дорога. Девушка подняла глаза еще выше – на утесе, возвышаясь, стоял замок…

- Мы дома, - выдохнул Леонардо.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Шаги Годивы отдавали эхом. Девушка, осматриваясь по сторонам, старалась не спешить. Теперь ведь все это – её дом. В мрачной полутьме, рассеиваемой зажженными факелами, саксонская красавица попыталась разглядеть  потолок, но ей это не удалось – он, вероятно, был очень высоким – потому что утонул в темноте, что царила наверху. Тогда Годива заскользила взором по стенам – из грубого серого камня, они создавали ощущение защищенности. Вдоль них выстроилась охрана – молчаливые воины, готовые в любой момент выполнить приказ своего господина. Девушка посмотрела дальше – наверх вела широкая лестница. Казалось, она устремлялась в небеса, ибо видны были лишь первые ступени, остальные – поглотились тьмой.

Годива замешкалась. Путь наверх казался для нее непреодолимым препятствием. Стало не по себе. Тревожно и холодно. И если первое чувство было вызвано состоянием души, то второе – было ожидаемо, потому что в замке действительно было холодно. Девушка еще не знала точно, но по её ощущениям, складывалось впечатление, что здесь давно никто не жил.

- Пойдем, - суровое мужское лицо осветилось факелом, затем, свет показался дальше, это Леонардо, вытянув руку, освещал им путь. Воин надежно обхватил Годиву за ледяную ладонь.

Она пошла за ним следом. Поднимались осторожно. Леонардо терпеливо ждал, хотя мог, безусловно, преодолеть эту лестницу за считанные секунды. Но зачем? Теперь в его жизни был не только он сам, но и Годива. Нужно было уметь ждать и думать не только о себе. И так, шаг за шагом, они вдвоем, наконец, осилили все ступени, и оказались на верхнем этаже.

Коридор дышал холодом и еле улавливаемой сыростью. Годива настороженно смотрела вперед, опасаясь, что из глубины появится чудовище. Понимала разумом, что все это – лишь игра воображения, но беспокойство, меж тем, не покидало её. Она едва не вскрикнула, когда Леонардо, с силой толкнул одну из дверей, и та с грохотом отворилась. Нормандский лев потянул за собой девушку.

- Стой на месте, я разожгу камин, - послышался голос Леонардо. Он говорил этой таким спокойным тоном, что это спокойствие передалось Годиве. Все глупые страхи остались позади. Девушка, замерев, вглядывалась в мужской силуэт. Вот мужчина зажег огонь. Маленькие, яркие пятнышки заискрились, заиграли своим светом. Несколько мгновений – и пятнышки превратились в жадные языки пламени. Затрещали поленья, в воздухе повис характерный, сладко-пряный аромат.

Выпрямившись, Леонардо принялся зажигать свечи. Вскоре, в комнате было не только светло, но и тепло. Закончив с последней свечой, мужчина, наконец, обратил свое внимание на Годиву. Она стояла, как он и попросил, на месте. Огромные глаза в пол-лица, с интересом разглядывали комнату. Сейчас, в этот миг, девушка напоминала себя, маленькую. Трогательная, беззащитная.

- Ты согрелась? – нарушив тишину, спросил Леонардо. Не дожидаясь ответа, он опустил ладони на плечи Годивы. Правой рукой дотронулся до её нежной щеки. Девушка, прикрыв глаза, затрепетала, с губ сорвалось приглушенное: «да». Мужчина готов был поклясться в тот миг, что это «да» означало совсем другое.

Но в который  раз – еще не время. Хотя все его тело изнывало от желания, требуя, ломая и принося уже раздражающий дискомфорт, Леонардо не намеревался идти у него на поводу.