Нежный Серый (СИ)

В такие моменты она обнимала его, прижималась всем телом, чтобы поделиться с ним теплом. Оказать хоть такую поддержку. Воспринимал ли он такое поведение как жалость? Но Даша его не жалела, она его любила и страдала вместе с ним.

Брала его похудевшее и снова небритое лицо в свои ладони и покрывала легкими поцелуями, пока он не начинал отвечать, оттаивать, в ответ прижимать девушку сильнее к себе и целовать губы, скулы. Он зарывался пальцами в ее волосы и глубоко дышал.

Даша понимала, что не нужно сейчас ничего объяснять и обещать. Сергей бы не воспринял, не услышал или не поверил бы. В этой ситуации были нужны поступки. А именно — ее присутствие рядом с ним. Прикосновения, совместные завтраки, обеды и ужины. Как она и говорила, — они выдержат все. Если вместе.

Именно для этого Даша взяла академический отпуск. Подумаешь, учеба, карьера и перспективы. Безусловно, это важно. И ничто не мешало ей читать профессиональную литературу, писать самой, интересоваться тем, что творилось в сфере ее деятельности. Но, во-первых, сценарист, это не та профессия, успех в которой зависит от зачетов и экзаменов. А во-вторых, у нее еще все впереди. И любимое дело, и новые знания и умения. Ей всего девятнадцать, и она таки максималистка. В своем чувстве к Сергею готова отбросить все остальное. Глупо? Недальновидно? Наивно? Может, и так. Но ее утопия — это ЕЕ утопия. Даша верила в себя и в Сергея. И приоритеты ставила соответствующие.

Учеба не убежит, и шансов реализовать себя будет предостаточно. А вот любимый нуждался в ее поддержке именно сейчас.

В девятнадцать принимать такие решения, влияющие на будущее, сложно. Не посоветовавшись с мамой, а просто поставив родителей перед фактом. Это сложно и проблематично, если сомневаешься в причине, ради которой совершаешь эти поступки. Даша не сомневалась, уверенная в своем выборе. Так же, как и в том, что ее семья поддержит ее решение. Ее мама, папа и брат ради любимого человека, сделали бы то же самое.

На похороны приехали только родители Даши. Мама Сергея прислала ответ по электронной почте, что не сможет вырваться, на работе завал, и ее никак не отпустят. К великому сожалению, конечно же.

Даша, в какой-то мере, даже радовалась этому. Ей казалось, что для Сергея появление его матери и отчима стали бы еще бОльшим испытанием. Порой она чувствовала себя буквально курочкой-наседкой, старающейся уберечь и оградить дорогое дитятко от любых огорчений. Выглядело смешно. Сергей старше, опытнее, сильнее, выше на голову, угрюмый взрослый мужчина. И девочка, коей выглядела Даша, возомнившая, что несет за него ответственность.

Но это и в самом деле облегчало груз, свалившийся на его плечи. Сергей понимал и ценил, даже улыбался. Просто ему было совестно и неудобно перед Дашей, перед ее родителями, что втянул ее в свою жизнь. Они-то, как и он, знали, что Даша достойна куда лучшего.

— Мальчик мой, неужели ты остался сиротинушкой? — На полном серьезе спросила мама Даши, Сафия Владимировна. Она считала, что человек в любом возрасте, оставшись без семьи, становится сиротой. Неважно, что не ребенок, все равно один на белом свете.

Сергей пасовал перед ней, маленькой пышной женщиной. Она, казалось, готова заменить ему маму. Принять в семью и активно участвовать в его жизни.

Как только Даша умудрилась столько дел наворотить без ее участия?

— Нет, София Владимировна, у меня есть мать, — ответил ей тогда Сергей.

Женщина не стала продолжать расспрашивать, просто обняла его.

Эта семья — в полном и лучшем смысле данного слова вводила Сергея в состояние восторженно неверящего созерцания. Он тихо наблюдал, как они между собой общаются. Родители и их любимая дочь. Он видел, что за шутками и перепалками кроется искренная забота и готовность защищать и помогать. И его, который никогда не имел полноценной семьи, бесперспективного, побитого жизнью, безоговорочно приняли. Как родного. Это ошеломляло, дезориентировало и заставляло шугаться.

И пусть повод для встречи не был радужным, и первое знакомство началось с соболезнований, мрачность и опустошение в Сергее сменялось новыми, неведомыми доселе ощущениями. Чувством принадлежности к чему-то большому, ощущением надежного тыла, ощущением семьи. Для Сергея это ново. Как если бы он жил на острове, полном хищников и чудовищ… Или сам был островом, тихо тонущим в океане и вдруг обнаружившим, что нет — он не остров. Он часть большого, необъятного материка.

Мама и папа Даши смогли остаться всего на два дня, однако за эти сорок восемь часов полностью изменили мироощущение Сергея. Они его поддержали. Они его приняли, одобрили их с Дашей отношения. Даже с отцом, молчаливым, вроде покладистым и неконфликтным, снисходительно и с нежностью в глазах наблюдающим за суетящейся женой, они услышали и поняли друг друга.

— Обидишь или предашь — прибью, — сказал отец Даши — Юра.

Сергей только кивнул на это. А что можно ответить? Сергей сам за Дашу кого угодно прибьет.

— Вместе собираетесь жить?

— Да.