Нежный супруг олигарха

Я изловчилась и со всей силы пнула мальчика под столом.

– А-а-а! – завопила пожилая дама. – На хрена-то вы пинаетесь? Больно.

Ой, я промахнулась. Но некогда переживать, надо спасать положение.

– Птичка игрушечная, ха-ха-ха! – заорала я. – Уточка не настоящая, а на батарейках! Любимая игрушка Рейчел!

– Выглядит как настоящая, – засомневался Вадим.

– Кря-кря, – не преминула высказаться утка.

– И звук издает, словно живая, – отметил охотник.

– Сейчас таких делают, – пришла мне на помощь Лизавета, – суперприкол. Рейчел с ней играет.

– И как же она ее себе на голову пристраивает? – задал логичный вопрос блондин Гера.

Я ощутила беспокойство. Действительно, как? Берет лапой и ставит на макушку? Пусть даже стаффиха и способна проделать такой фокус, но какова его цель? Собаки, как правило, грызут игрушки!

– Это Рамик, – нашлась Лиза, – он с уткой так забавляется. Эй, ребята, пошли со мной.

Девочка вскочила и вытолкала за порог некстати появившуюся троицу.

– Кря-кря, – возмущалась утка, ей явно хотелось остаться в компании.

– Давайте ужинать! – воскликнула я.

– Милая, – опомнился Вадим, – так отчего на блюде оказалась реклама?

– Там ничего нет, – вступил в беседу Кирик, – вот, смотрите, просто тарелка.

– Была листовка! – гаркнула Нахрената.

– Вас глаза от старости подводить начали, – не утерпела и высказалась Милена.

– Как же, – забормотал Гера, – буковки там были, красные…

– Ошибочка вышла! – перебил всех Кирюша. – Я лично видел, как тетя Миля утку башкой о стену хреначила, а потом обдирала.

Вадим вздрогнул, Гера начал судорожно креститься, Нахрената закатила глаза.

– Убийца, – отчеканила свекровь. – Какой кошмар! Встречаются же такие женщины! Сначала уточку головой о кирпичи, затем мужа циркулярной пилой разрежет. На хрена-то с подобными маньячками дело иметь? Вот я готовую еду приобретаю, со мной жить не страшно. Гера, пошли, у меня аппетит пропал!

– Верно, милая, – прошептал блондин. – Надо же, башкой о стену… Какое варварство!

Продолжая негодовать, парочка скрылась в недрах квартиры, мы остались вчетвером.

– Зачем же дичь о стену молотить? – пробормотал Вадим. – Утка была уже того… застрелена.

Кирюша начал кашлять, Милена принялась бубнить нечто маловразумительное, и тут снизу понесся отчаянно-обиженный собачий плач.

Я быстро наклонилась и заглянула под стол. Между дубовыми ножками сидела Капа, ее черная морда была перемазана желто-зеленой массой, а рядом стояла тарелка, наполненная вареными яблоками, щедро сдобренными солью и перцем. Очевидно, мопсиха долго не решалась попробовать странное угощение, но потом жадность пересилила благоразумие, и собачка лизнула-таки его. Теперь она горестно рыдала, поняв: вроде это и еда, а противная до жути, ей не слопать такую гадость. Вареные яблочки оказались не по зубам даже Капе.

Глава 14

Регина не подвела, ровно в девять утра я получила необходимую информацию: Наталья Фомина не посещала стоматологическую поликлинику, лечилась у частного специалиста, Марины Семеновны Коваленко.

– Дочь обеспеченных родителей посещала подпольный кабинет? – поразилась я.

– Почему подпольный? – удивилась в свою очередь Збруева. – Частная практика официально разрешена. Получи лицензию и зазывай пациентов. Другой вопрос, что люди сейчас в основном обращаются в большие, хорошо оборудованные центры, но бывают и исключения.

Марина Семеновна Коваленко практиковала в квартире, которой старательно придали вид лечебного учреждения. В прихожей стояла корзинка с бахилами и имелось даже некое подобие ресепшена – стол, за которым сидела темноволосая девушка в белом халате.

– Здравствуйте, – заворковала она, увидав меня, – наденьте, пожалуйста, бахилки, у нас стерильность.

Я безропотно натянула на обувь синие пластиковые мешочки, попутно отвечая на вопросы секретарши. Нет, я не записана на прием, пришла первый раз, хочу проконсультироваться.

– Знаете, – улыбалась девушка, – вам повезло. Обычно у Марины Семеновны нет ни минутки свободного времени, пациенты потоком идут, но сегодня один не явился, вот и получилось окно. Секундочку посидите, я сообщу доктору о вашем визите, устраивайтесь на диванчике.

Я не поверила словам девицы. Может, у Коваленко и расчудесно идут дела, но сейчас уже час дня, а больных сегодня не было. Каким образом я догадалась об этом? Элементарно, Ватсон. Корзинка с чистыми бахилами полна до краев, а вторая, с надписью «мусор», пуста, никто не бросил туда использованную пару, значит, никаких пациентов не было.

– Проходите, – пропела девушка, выныривая из коридора, – вот сюда, налево.

Я вошла в комнату и затряслась. Прямо в центре помещения было установлено большое кресло, над ним нависала круглая бестеневая лампа, на столике были разложены всякие железки, а возле него на стуле восседала женщина приятной полноты в серо-голубом костюме, похожем на «пижаму» хирурга. Волосы ее скрывала круглая шапочка.

– Здравствуйте, – ласково сказала Коваленко, – не бойтесь. У меня принцип – никакой боли.

– Это замечательно, – промямлила я, вскарабкиваясь в кресло.

– Откроем рот, – скомандовала Марина Семеновна.