Нежный свет. Невеста для архимага

Сумасшедшая. Никто не ожидал, что жертва окажет сопротивление. Зато Вера выжидала момент и вскинула руку с кольцом. Шип выскочил мгновенно и вспорол руку, держащую кинжал, как кусок старой ткани. Катрин взвыла. Вера попыталась вырваться, но фэмина оказалась быстрее на доли секунды.

Две молнии заклинаний рванулись к ней, но она успела нанести последний удар. Было глупо забывать про вторую руку Катрин, в которой был меч. Как в замедленной съемке, стальное лезвие пронзило живот Веры насквозь.

Безумный крик боли. Вспышка света. Ричарда и всех бойцов разбросало по сторонам. Свет погас. Кажется, навсегда для этого мира.

Глава 34. Вера возвращается

Плохой сон. Болезненный кошмар со сталью, прижатой к бьющейся на горле жилке. Я навсегда запомню эту ненависть, холод и странный упор в спину. Когда я распарывала руку сестры спрятанным в кольце острием шипа, то и подумать не могла, что давящая мне на позвоночник штука – такой же артефакт. Казалось, это просто палка или что-то похожее, способное напугать наивный Свет, но не серьезную меня.

Ошибку оплатила болью. Острой, как выскочившее из артефакта лезвие меча, и липкой, как кровь, растекающаяся по моему телу.

Вспышка – пробуждение. Крик Катрин смешивается с сотней голосов вокруг. Все движется стремительной бледной каруселью из лиц и образов. Мне холодно, больно, и я не могу пошевелиться. Замираю статуей, не в силах даже вытащить из себя меч или что там делают крутые герои в фильмах про средневековье?

Я будто окружена призраками, полупрозрачными фигурами женщин, одна из которых сияет особенно ярко. Она протягивает ко мне руки – все вокруг повторяют это движение.

– Раны излечит Нежный Свет, – шепчет сияющая фигура.

– Свет и Сталь. Солнце и Луна. Любовь и Месть, – вторят вокруг сотни голосов.

– Равновесие. Раны излечит Нежный Свет, – продолжает шептать главная.

Боль уходит. Меч в моем теле рассыпается в прах, раны затягиваются светом, а потом исчезают совсем под безумный шепот женщин. Тепло, теперь я могу двигаться. Эйфория охватывает меня, подкатывает к горлу, заставляет судорожно вдыхать сияющий свет и улыбаться.

– Где я? – мой голос дрожит. Фантом боли все еще волнами гуляет по ослабевшему телу. – Кто вы?

– Забыла меня? – Свет становится мягче, и я вижу лицо прекрасной женщины.

Мы похожи: у нее такие же серые глаза, черты лица почти один в один, только волосы у нее светлее и вьются. Мама. Она вела этот сияющий хоровод, она шептала про излечение ран. Она много лет назад слилась с источником, сделав его вечным, и открыла портал в мир, где я выросла. Это все она.

– Мама. – Глотаю текущие по щекам слезы, как маленькая девочка.

Бегу вперед и попадаю в руки, о которых забыла, теплые и нежные. Теперь все понятно, я стала частью света и частью источника, так же, как и моя мать, так же, как и эти девушки.

– Мне было так плохо, одиноко, страшно. Я так устала быть сильной. Спасибо, что спасла меня от чумы и от Катрин.

С губ срывается не внятная речь, а какой-то безумный поток сознания. Чувствую тепло, нежность и ласку – все, чего была лишена с раннего детства. Меня заполняет этими чувствами, как будто я опустевший сосуд с сухим, потрескавшимся дном.

– Прости, дочка. Придется тебе еще немного побыть сильной. – Сияющая рука отводит в сторону прядь волос и стирает слезы с мокрых щек. – Ты не останешься здесь. У тебя впереди долгая жизнь и выбор, от которого зависит судьба мира Ар-дан.

– Как? Меня же проткнули насквозь! – Смотрю в глаза, глубже которых в жизни не видела, и пытаюсь найти ответы в темных крапинках радужки.

– Раны излечит Нежный Свет. Тебя убили рядом с источником. Самая яркая вспышка света происходит перед смертью, она и напитала его. Источник поглотил вас с Катрин.

– Катрин тоже здесь? – Отстраняюсь, пытаясь найти взглядом Сталь.

– Нет. Она – не маг и выдержать столько света просто не в силах. Думаю, в пещере от нее осталась только кучка пепла, – грустно вздыхает она.

Да, верховная фэмина, несмотря ни на что, была ей дочерью. Мать не может быть равнодушна к смерти своего ребенка, даже если он очень сильно испортил всем жизнь и сгорел, одержимый жаждой мести.

– Мне жаль. Если бы мы смогли сохранить жизнь…

– Не думай об этом, – обрывает, – возможности не было. С самого твоего рождения столкновение было предопределено. Либо ты, либо она – победить могла только одна из вас.

– Но я же не сражалась…

Вопреки тому, что окружена теплом и светом, по спине бежит предательский холодок. Значит, такова наша судьба? Снова магия, которая так благоволит Ричарду, вмешалась в человеческие жизни? Но никого из нас двоих она не защитила, только стравила и вывела на бойню. За что? Почему мы? Тысячи вопросов и ни одного ответа.