Нежный тиран

— Смотри, мы можем опоздать на поезд… Расставания всегда так мучительны, думала она. Оставалось только надеяться, что поезд придет вовремя и ей не придется стоять в ожидании на перроне вместе с Адамом, глотая слезы.

Лондонский экспресс прибыл на станцию точно по расписанию, но, странно, это ее нисколько не обрадовало.

— До свидания, Адам.

— Подойди ко мне.

Он обнял ее, но поцелуй продолжался дольше, чем он хотел. Услышав нетерпеливый свисток, возвещавший об отправлении поезда, он неохотно поднял голову. В его глазах она увидела сожаление.

— Я позвоню тебе, — сказал он. — Хорошо? Она хотела спросить, когда он позвонит, но решила, что в данный момент у него так много забот, что не стоит добавлять ему свои проблемы. Никакой ревности, никакой навязчивости… Она не будет ничего изображать. Человеческие отношения — не игра. Если хочешь сохранить их, не надо за них цепляться.

Может, облегчить ему задачу и сказать, что она не требует от него ничего и понимает, что ему необходимо уехать? Но не будет ли это проявлением гордыни или желанием подчеркнуть, что она прекрасно обойдется без него?

Кайлоран хотела что-то сказать, но слова не шли на ум. Она с облегчением и грустью услышала второй свисток. Он опять уезжал, но на этот раз все было иначе.

— Прощай, Адам, — прошептала она.

Он еще раз крепко обнял ее, потом вскочил на подножку вагона и помахал ей рукой. Его серые глаза были печальны.

Она стояла и смотрела вслед поезду, пока тот не скрылся вдали.

Глава четырнадцатая

После его ухода Кайлоран бродила весь вечер вокруг дома как потерянная. Ей не хотелось ничего делать.

Зазвонил телефон, и она схватила трубку:

— Алло!

— Кайлоран…

— О, Адам! — с облегчением выдохнула она, ужасаясь, что лишь несколько минут назад была почти уверена, что он никогда больше не позвонит. Но в этом случае это означало бы лишь одно: у него недостает мужества позвонить. Но он никогда не отличался малодушием. — У тебя все хорошо?

Хорошо? Он оглядел роскошно обставленную квартиру, которая была его домом. Но он не ощущал себя здесь дома. Это место более всего напоминало ему гостиничные апартаменты — великолепные и комфортабельные, но безликие. Разве это его квартира? Здесь не было ни одной вещи, которая говорила бы о хозяине. Ни одной фотографии на стенах, внезапно заметил он. Ни одного снимка, отражавшего какой-нибудь эпизод из его жизни. А кого ему было фотографировать? Мать? Он даже не знает, жива ли она. У него не было ни одной девушки, образ которой ему захотелось бы сохранить в памяти или на фото в серебряной рамке.

— У меня все хорошо, — ответил он упавшим голосом.

— По голосу не похоже, — заметила она. А чего она ждала?

— Наверное, я немного устал.

— Тебе надо поесть, — заметила она автоматически.

— Кайлоран, я уже большой мальчик, — мягко напомнил он ей.

Должно быть, роль сиделки самым пагубным образом повлияла на его отношение к ней. Такой большой и сильный мужчина, Адам мог воспринять ее заботу как угрозу его личности. Может быть, ему неприятно, что она видела его в такие моменты, когда он был слабым и уязвимым? Может быть, глядя на нее теперь, он всегда будет вспоминать, каким беспомощным он показал себя перед ней?

— Я рада, что ты добрался благополучно, — осторожно сказала она.

— Да, — ответил он и надолго замолчал. Казалось, им нечего было сказать друг другу. — Я еще позвоню.

— Не надо ничего обещать, — заговорила она. Ее словно прорвало, она произносила слова торопливо и почти нечленораздельно, словно боялась не успеть сказать их. — Позвони, только когда у тебя появится желание поговорить со мной.

— Да, — сказал он задумчиво. Она умна. Понимает, что пустые звонки ни к чему не приведут и не помогут ни ему, ни ей. — Береги себя, Кайлоран.

— Ты тоже, — отозвалась она, крайне сомневаясь в искренности его слов.

Она медленно положила трубку. Может быть, он говорил искренне, но не надо обольщаться, он, конечно же, не позвонит завтра. Да и послезавтра тоже. Он позвонит, когда будет готов к тому, чтобы сказать ей, что между ними вес кончено.

Ту ночь Кайлоран спала удивительно крепко и проснулась посвежевшая и отдохнувшая, несмотря на то, что сердце вес еще болело. Обязанности сиделки и все связанные с этим заботы и волнения утомили ее больше, чем она думала.

Но не могла же она бродить по округе с потерянным видом, оплакивая свои несбывшиеся надежды! Ей следует немедленно чем-то занять себя, как советуют психологи. Конечно, трудно что-то делать против собственного желания, когда хочется, наоборот, побыть в одиночестве, лелея надежду, что произойдет чудо и мечта сбудется.

Но усилием воли она взяла себя в руки, вооружилась решимостью, и мало-помалу ее жизнь вошла в свое привычное русло. Она была просто обязана доказать, что способна на это.

У нее нашлось множество дел — таких, с которыми только она могла справиться и которые забросила, пока ухаживала за Адамом.

Сдача помещений проходила успешно, и вскоре заказы стали поступать уже издалека. Дедушка позвонил из Австралии и сообщил, что они прочли о ее успехах в сиднейских финансовых газетах.