Нежный враг

— Иду! — выкрикнула Анджела. — Я только… покормлю уток, — добавила она и подавила нервный смешок. Утки? Раньше она не проявляла ни малейшего интереса к их хозяйству. Утки были просто частью пейзажа, необходимым элементом сельской обстановки, которая, по мнению ее отца, должна быть у каждого человека, занимающего положение. Анджела вздохнула. В этом-то все дело, это и есть самая серьезная проблема в ее жизни, в их жизни. Ее родители. Они считали, что должны делать то-то и то-то, даже если им этого не хочется. Ее мама, в чем Анджела была совершенно уверена, просто ненавидела деревню и их огромный, стоящий на ветру дом. Она терпеть не могла бродить вокруг в высоких резиновых сапогах с красиво уложенной прической, спрятанной под шарфом. Ей ничего не хотелось больше, чем просто оставаться в Лондоне на каждый уик-энд на их вилле в Кенсингтоне с друзьями — партнерами по бриджу, сплетничая и попивая чай с несколькими каплями джина. Анджела знала все об этих долгих вечерах. Она ненавидела их так же сильно, как и утомительные скучные вечера, проведенные у камина в гостиной деревенского Хэддон-холла.

— Добрый вечер! — неожиданно ворвался в ее размышления мужской голос. От неожиданности она словно потеряла дар речи. Это был он! Макс! Шофер Сэйнсбери. Он стоял по другую сторону ограды.

— О господи, вы напугали меня! — задыхаясь, проговорила девушка, стараясь рассмотреть его лицо в сгущающихся сумерках.

— Простите. Я слышал, вы сказали, что собираетесь накормить уток. — Он вышел из-за ограды и приблизился к Анджеле.

— Да-да. Они здесь внизу возле пруда. Я собиралась… я уже шла к ним.

— И чем же вы собираетесь их кормить? — спросил Макс, глядя на ее пустые руки и улыбаясь. Она покраснела.

— Ох, у меня… у меня есть немного корок и сухарей. Должно быть, я оставила их где-то там. На кухне, — торопливо заговорила Анджела. — Да. Конечно.

Казалось, что он смеется над ней. Она опустила глаза и покраснела еще больше. Макс так смотрел на нее, что ей трудно было выдержать его взгляд. Никто прежде не смотрел на нее так. Пристально и с интересом. Или ей так только казалось? Девушка привыкла к сдержанности своего отца, его манере разговаривать с женой и дочерьми так, как будто бы они были единым целым, его тремя женщинами в одном лице.

— Пойдемте, я провожу вас. Может быть, мы найдем какой-нибудь корм для уток по дороге.

Анджела кивнула. Ей нравилось, как он говорит. Его голос был уверенным, гладким, спокойным, не таким, как у их прислуги в Хэддон-холле. На самом деле трудно поверить, что Макс принадлежал к числу тех, кого ее мама называла «помощниками». Девушка никогда прежде не встречала таких людей, как он. В нем было нечто удивительное, живое и сильное, он выглядел и вел себя так, как будто бы ему совершенно безразлично, что могут думать по этому поводу остальные. Ей это очень нравилось. Макс был именно таким, каким должен быть настоящий мужчина. Она осторожно приобняла услужливо подставленный ей сгиб локтя и вся затрепетала. Потом взглянула прямо в его лицо и улыбнулась. Макс. Больше всего на свете ей хотелось быть рядом с ним.

3

Мадлен Сабо наблюдала за тем, как две девочки-подростки медленно идут вверх по дороге, постоянно останавливаясь, разглядывая что-то в витринах дорогих магазинов. Она следила за ними издали, стараясь не приближаться, ремешки ее школьного ранца волочились по земле у нее за спиной. Ей тоже хотелось иметь такую подружку, с которой она могла бы вместе идти домой из школы, останавливаясь по пути то там, то тут, восхищаясь выставленными в витринах нарядами или туфлями. Она взглянула вниз на собственные туфли — отвратительные, мерзкие туфли, которые кто-то отдал ее матери для Мадлен, — и скривилась. Они были слишком велики для нее, и ее ноги болтались в них. Она подняла голову. Парочка исчезла в одном из магазинов. Мадлен остановилась и посмотрела на часы. Было почти пять часов дня. Мама ждет ее дома с минуты на минуту. Она должна помочь ей приготовить ужин. Мадлен следовало идти совсем в другую сторону, а не следить за двумя подружками из Рэдклиффа — частной школы на углу. Кошки с обрыва — так обзывали мальчишки из школы Мадлен учениц, высовываясь с верхней площадки автобуса номер пятнадцать. Девочки в ответ лишь встряхивали блестящими волосами и еще выше задирали носы перед этими невоспитанными грубыми мальчишками из Короля Георга — громоздкой и отвратительной государственной школы, в которую ходила Мадлен, вернее, вынуждена была ходить.