Нежный зверь

Ольга Георгиевна не находила себе места. Она принималась вязать и отбрасывала клубки пряжи. Поминутно подходила к телефону, чтобы убедиться в его исправности, и, сняв трубку, вслушивалась в гудки. Потом, опомнившись, что занимает линию, бросала трубку на рычаги и брала первую попавшуюся книгу.

Бедная женщина надеялась, что «солнышко» ее жизни, любимый супруг, позвонит, извинится, сославшись на обстоятельства, и вернется к ней. Наивная! Супруг ее решил слинять из Тарасова, канув для всех в реку забвения. Но пока ей об этом лучше не знать — расстроится еще сильнее.

— Ольга Георгиевна, — попыталась я отвлечь Ларионову от тяжелых мыслей, — расскажите, пожалуйста, еще раз, что именно от вас требовалось тем узколобым молодым людям. И знаете ли вы о них хоть что-нибудь?

— Я ничего не знаю. Запомнила только, что одного из них, кажется, начальника, называли Тёмычем. И остальные относились к нему довольно уважительно. А об остальном я вам рассказывала — требовали денег, причем быстро. А так — обычные парни, лет по двадцать пять — тридцать. Ругались не очень часто, говорили довольно правильно. Мне даже показалось, что они когда-то учились в вузах. Если бы я встретила их на улице — не испугалась бы. А тут… Честно говоря, мне было очень страшно, — тихо говорила Ольга Георгиевна. — Они не то чтобы пугали… Но намерения их были очень, даже слишком серьезными. Они меня обязательно убьют, если вы мне не поможете, — обреченно добавила женщина.

— Не волнуйтесь, думаю, я смогу с ними справиться, — сказала я и нащупала свой «ПМ».

Терпеть не могу пользоваться оружием, хоть пистолет у меня вполне легальный, с разрешением на ношение. Просто… ну, неэстетично это, что ли. Тем не менее существует тип людей, на которых разумные доводы вряд ли подействуют. И эти молодые люди, заходившие «на чай» к Ларионовой, судя по всему, относятся к подобному типу. Им не погрозишь пальцем со словами: «Не шалите, мальчики!» Сразу откусят руку по локоть.

Пожалуй, мой уверенный тон подействовал на Ларионову благотворно. Она смотрела на меня как на обретенного мессию, и в глазах ее было столько надежды, что я поняла — не могу я предать эту женщину, сделаю все возможное и постараюсь ей помочь.

Последующие полчаса я развлекала Ольгу Георгиевну рассказами о забавных приключениях, которых немало насчитывается в моем сыщицком прошлом. Ларионова вежливо улыбалась, но взгляд ее не отрывался от настенных часов.

В квартире Ольги Георгиевны витало ощущение уюта. Очень милое семейное гнездышко, хотя достаточно скромно обставленное. Мне такие квартирки нравятся гораздо больше, нежели холодновато-надменные помещения с евроремонтом, пластиковыми окнами и жалюзи. Здесь как-то… по-домашнему все. Впрочем, в собственной квартире, которую очень люблю, я не способна достичь чего-то подобного. Не мое это, видимо, — домашний уют.

Наконец отвратительное ожидание окончилось, обрезанное дверным звонком, как пуповина, соединяющая прошлое с настоящим. Ой, что-то на лирику потянуло. Отставить, Танечка. Орудие на изготовку — и к бою.

Звонок был долгим, настойчивым и пронзительным. Ларионова рванула было к двери, но замерла на полпути и, глянув в мою сторону беззащитными своими глазами, прошептала:

— Это они…

Мне было жаль, что я вынуждена подвергнуть Ольгу Георгиевну еще одному испытанию. Но совершенно не хотелось настораживать «пацанов» излишне решительным видом. К Ларионовой они уже привыкли, она для них — слабая женщина, которую можно крутить, как захочешь.

— Ольга Георгиевна, откройте, — шепотом приказала я, потянувшись за пистолетом и скрываясь за спинкой кресла. Потом добавила ободряюще: — И не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Ларионова с обреченным видом поплелась к двери. А я внутренне собралась, приготовившись атаковать ребят. У меня был отличный наблюдательный пункт — из-за кресла превосходно просматривалось все происходившее в прихожей. Только вот лиц разглядеть не удавалось — лампа в матовом абажуре давала недостаточно света.

Когда Ларионова открыла дверь, в квартиру ворвались три личности в кожаных куртках, оттесняя хозяйку.

— Ну что, вы нашли деньги? — осведомилась одна из этих самых личностей с завуалированной угрозой.

— Цыц, — рявкнул другой. — А вдруг у нее тут менты?

— Да брось ты, Темыч, — рассмеялся первый, закрывая дверь и громко лязгая засовами. — Она же не совсем дура, должна знать — если накапает на нас в милицию, то все, капут и ей, и ее супругу, когда найдем.

Ольгу Георгиевну втащили в комнату, она только квохтала, как перепуганная курица. Я присела за кресло и теперь видела только ноги вошедших.

— Итак, где деньги?

— Я же говорила вам, — жалобно прошептала Ларионова. — Я не смогу собрать такую огромную сумму. И вообще я не понимаю ничего! Я-то здесь при чем?

— «При чем» здесь ваш муж, мадам, — хмыкнул тот, который Темыч. Именно его Ольга сочла вожаком в компании. — Но так как его здесь нет, мы вынуждены потребовать долг у вас.

— И вам не стыдно, ребята?