Незийский калейдоскоп

— Подождите! — Ольга обернулась на звук и вскинула ладони, словно останавливая Тину и Стива. Ее заплаканное лицо казалось чужим и размытым. — Я все объясню! Он сам об этом попросил. Сказал, что его надо связать или приковать, и не трогать, пока он не придет в себя, иначе он кого-нибудь убьет. Говорил, как пьяный, никогда с ним такого не было. Крис сделал так, чтобы он потерял сознание, и притащил сюда этого робота и медавтомат, но диагност не может определить, что он принял, а сам он ничего больше не говорит, только стонет. Стив, ты сможешь ему помочь?

— Постараюсь.

— А кровь откуда? — Тина повернулась к Лиргисо. — Ты его ударил?

— Да если бы! — огрызнулся тот. — Это моя кровь. Ты сначала на мои руки посмотри!

Бронекостюм он успел снять. Его иссеченные порезами пальцы блестели от застывшего геля, на правом запястье алела рваная рана, тоже залитая гелем.

— Недурно, да? Он меня укусил!

— Древние земляне называли это кармой, — заметила Тина. — Что выдал диагност?

— Общий стресс, выброс адреналина, перебои в работе сердца. Возможно, в организм было введено не поддающееся идентификации вещество. Впрочем, я не удивлен! Я всегда подозревал, что он наркоман вроде Тлемлелха, но старательно это скрывает.

— Поль не наркоман, — прошептала Ольга. — Не мог он ничего такого принять, он осторожный. Это просто дикая случайность!

Стив повернулся к ним, молча кивнул на дверь и, когда все вышли в коридор, тихо сказал:

— Какая-то отрава. В его организме идет усиленная выработка токсинов, и для того чтобы они распадались на безвредные вещества, ему нужно двигаться, дать выход агрессии. Неподвижность его убьет. У тебя где-нибудь на Незе есть тренажерный зал с роботами для спарринга? — вопрос был обращен к Лиргисо.

— Есть.

— Надо его туда, и поскорее. А потом надо найти врача, который вылечил его в прошлый раз.

— Доктор Суйме. Обычно она оставляет у робота-секретаря информацию о том, где ее можно найти. Я доставлю Поля в тренажер и сразу отправлюсь за ней, вытащу ее хоть с лекции, хоть из ванны, хоть из постели любовника…

— Фласс бы побрал всех словоохотливых энбоно, — оборвала его Тина.

— Я и не знал, что ты расистка со склонностью к тотальному геноциду.

Нервы взвинчены, зато забрезжила надежда на то, что все обойдется.

— Поль, послушай, — заговорил Стив, вернувшись в комнату, — сейчас Лиргисо телепортирует тебя в зал с роботами для спарринга. Там не будет ничего живого, одни роботы, как на Манокаре, когда ты учился у Сенегава. Делай там все, что угодно, пока это у тебя не пройдет. Ты меня понял?

Поль кивнул. Лиргисо положил руку на спинку кресла, и они исчезли, вместе с «цербером» и медавтоматом.

Ольга всхлипнула:

— Мы не знали, что ему противопоказана неподвижность…

Тина приоткрыла жалюзи. Небо, розовое, когда они улетали на «Сиролл», стало бледно-лиловым. Белая ночь. Или пока еще белый вечер? В эти широтах вечера долгие и светлые. За окнами тает в сумерках — или выкристаллизовывается из сумерек, не разберешь, — лабиринт источенных ветром известняковых скал.

Стив подошел, остановился рядом. Так они и стояли, никто не произносил ни слова, пока за их спинами не прозвучал голос Живущего-в-Прохладе:

— Ольга, ты мокрая, как водяная лилия под осенним дождем, с растрепанными лепестками. Печальное зрелище!

Жалюзи мгновенно закрылись.

— Что там? — повернулась Тина.

— Поль дерется с роботами, а доктор Суйме в ожидании, когда он перебесится, изучает данные, снятые медавтоматом, и пьет кофе. Фласс, какую же странную гамму чувств я испытал! — Лиргисо отпил из бокала, который держал в руке. Судя по аромату, что-то крепкое. — Я невыносимо страдал от мысли, что он может умереть — острое и пронизывающее чувство, как клинок стилета. Болезненное, но восхитительное впечатление…

Живущие-в-Прохладе любят поговорить о своих утонченных переживаниях, и это могло затянуться надолго. Тина перебила:

— Давай лучше о фактах. Что сказала Суйме?

— Сказала, что ничего страшного. Назвала несколько препаратов, которые вызывают подобный эффект. Она полагает, что Поль ошибся: принял вместо боевого допинга какую-то неизвестную дрянь, но как он мог сделать такую глупую ошибку — вот что непостижимо! Так волновался, что даже не взглянул на упаковку? — Лиргисо насмешливо фыркнул и снова отхлебнул из бокала, едва не выскользнувшего из его израненных пальцев, покрытых пленкой антисептического геля.

— Так я и думала, что ты пальчики порежешь.

— Ты знала об этой гадости с застежками?.. Фласс, я связался с бандой сумасшедших!

— А зачем ты полез его раздевать?

— Фласс… Он был очень бледен, и я хотел расстегнуть ему ворот, из самых гуманных побуждений. Мало того, что я порезался, внезапно он очнулся и вцепился зубами в мое запястье. Я чуть не потерял сознание от боли, а ты бесстыдно улыбаешься!

— Ага, когда кусаешься ты, это невинная прихоть Живущего-в-Прохладе, а как тебя самого покусали — это уже криминал!

— Тина, я это делаю осторожно, а он вцепился так, словно хотел мне руку отгрызть! Я не буду регенерировать, пусть он сначала на это посмотрит. Теперь я покидаю вас…