Незнакомец

– Но у меня так, – заверила старуха, а Карен подумала, что она, возможно, даже и права, как бы ужасно это ни было. Эта старая женщина казалась ей совершенно безжалостной, совершенно равнодушной – прежде всего ко всему, что происходило вокруг нее. «Можно было околеть у ее ног, и ее бы это не заинтересовало», – подумала Карен, и мороз пробежал у нее по коже.

Одновременно налетел сильный, горячий, порывистый ветер. Небо теперь было желтоватого цвета серы, издали слышались тихие раскаты грома.

– В ночь с воскресенья на понедельник, – сказала Карен, – у них горел свет и жалюзи на одном из окон были подняты. А на следующее утро там опять все было тихо. Это ведь странно, не так ли? Я пару раз позвонила им, но никакой реакции не последовало.

– А что вам так непременно нужно от них?

Карен вкратце объяснила проблему с запланированной поездкой и почтой, которая будет скапливаться в почтовом ящике в их отсутствие.

Старуха, казалось, пыталась пересилить себя и в конце концов сказала:

– Это и я смогу для вас сделать. Принесите мне заранее ключи от почтового ящика, и я позабочусь об этом.

– Ах, вы окажете мне большую услугу! – воскликнула Карен с искренней благодарностью. – Это действительно очень мило с вашей стороны.

Ее соседка что-то проворчала и повернулась, чтобы уйти. Карен предположила, что разговор окончен. Она еще раз окликнула Кенцо, который на этот раз последовал ее приказу. Боязливо, виляя хвостом, пес посмотрел на небо. Было ясно, что он проделал это скорее из-за собирающейся грозы, которая заставила его вернуться домой, чем из-за почитания своей хозяйки.

– Оставайся здесь, – приказала ему Карен, – я сейчас вернусь.

Ей пришла в голову идея.

«Я просто-напросто посмотрю», – подумала она.

Несмотря на то что уже упали первые капли дождя, женщина быстро побежала из своего дома к таинственным соседям. Ей даже не пришлось подходить близко к садовой калитке, чтобы увидеть то, что она собиралась проверить: почтовый ящик, из которого торчал угол конверта, и трубка для газет с двумя скомканными газетами. Еще одна лежала рядом и теперь размокнет под дождем.

Соседей Карен не было дома. И они, видимо, никому не поручили позаботиться об их почтовом ящике и не подумали о том, чтобы отменить доставку газет. Между тем, это совершенно не вязалось с их образом. Как бы мало Карен ни знала эту пару, но она была готова с уверенностью заявить, что они никогда не уехали бы, оставив после себя неустроенность. Пусть эти люди были неприятными и властными, и совершенно очевидно, в них также глубоко сидел комплекс преклонения перед авторитетом, но они были аккуратными, умело вели свою жизнь и ни в коей мере не были безалаберными.

Карен уставилась на дом, стоящий в полной тишине, с опущенными жалюзи. Дождь усилился, и она зябко передернула плечами, не зная, связан ли ее озноб с дождем или нет.

Как выразилась старуха несколько минут назад? «Зачем же мне привязывать к ноге еще и чужие проблемы?»

Карен медленно повернулась, чтобы уйти.

5

Он ужаснулся, увидев Ребекку в таком состоянии. Он видел ее в последний раз на похоронах Феликса, когда она была шокирована, полна отчаяния и в совершенном замешательстве; но при всем том Ребекка еще была той женщиной, которую он знал. А теперь, спустя девять месяцев, ему казалось, что перед ним стоит совершенно изменившийся человек.

Она сильно похудела, но этого следовало ожидать, и он принимал это во внимание. А поскольку Ребекка, невзирая на потерю веса как минимум на двенадцать килограмм, очевидно, не покупала себе новую одежду, брюки и футболка висели на ней мешком и еще больше усиливали плачевное впечатление худобы. Она была бледной, как привидение, почти прозрачной, а ее лицо невероятно изменилось: щеки Ребекки стали настолько впалыми, что кости над ними казались выше и шире, чем раньше. Она выглядела жестче, чем прежде, и намного старше своих сорока трех лет.

Но что его по-настоящему напугало, так это притупленное – он чуть не подумал, мертвое – выражение ее глаз. Это были мутные глаза, без малейшего блеска, без единой искорки, без каких-либо эмоций. Он даже не мог сказать, что это были печальные глаза. Просто глаза, не выражающие вообще никаких чувств. Пустые. «Как будто она умерла вместе с Феликсом», – подумал он в полном замешательстве.

Они сидели на задней террасе, и перед ними простиралась фантастическая картина скал, моря и светящего голубизной летнего неба. Ребекка поставила на стол салаты, сыр, багеты и легкое белое вино. Сама она только пригубила вино, а к еде вообще не прикасалась.

После продолжительного молчания, которое для Максимилиана сопровождалось неприятным чувством, что Ребекка только и ждала, когда же гость наконец уйдет, он неожиданно произнес:

– Это неправда, что я сказал сегодня в обед по телефону. Что я в любом случае буду в этих краях. Я, в принципе, приехал только ради тебя.