Незнакомец

– Никогда, – призналась она, и Адам услышал в ее голосе отчаяние.

– Вы сказали Коринн, что родили мертвого ребенка.

– Я подумала, что она скорее поймет меня, если я так скажу. Или нет, не поймет, а совсем наоборот, правда. Но что она в любом случае посочувствует. Мне так хотелось забеременеть, – наверно, это была моя ошибка. Гарольд видел это и потому ушел. Может быть. А может, он просто никогда по-настоящему не любил меня. Я больше ничего не знаю. Но я всегда хотела иметь детей. Даже в детстве мечтала о большой семье. У моей сестры Сары, которая клялась, что никогда не заведет детей, теперь их трое. И я помню, как она была счастлива при беременности, как она сияла. Думаю, мне просто хотелось узнать, каково это. Сара говорила, что беременность дает ей чувствовать себя этакой важной персоной. Все спрашивали ее, когда родится ребенок, желали ей удачи и все такое. Так вот однажды я и решилась.

– И притворились беременной?

Сюзанн кивнула в дверном проеме.

– Шутки ради, правда. Просто чтобы посмотреть, как это будет выглядеть. И Сара была права. Люди придерживали для меня дверь. Они порывались донести мои покупки из овощного магазина и уступали место на парковке. Спрашивали, как я себя чувствую, и вроде бы искренне интересовались ответом. Люди ведь подсаживаются на таблетки? Или на другую дурь, я читала, что это из-за выработки допамина. Ну а на меня так действовало вот это – вызывало прилив допамина.

– Вы и сейчас это делаете? – спросил Адам, хотя сам не понял зачем. Сюзанн Хоуп познакомила его жену с сайтом. Тут никаких сомнений нет. Больше ничего нового он здесь не узнает.

– Нет, сказала она. – Как все наркоманы, я остановилась, достигнув дна.

– Вы не рассердитесь, если я спрошу, когда это случилось?

– Четыре месяца назад. Когда Гарольд обо всем узнал и выбросил меня, как скомканную салфетку.

– Сочувствую, – сказал Адам.

– Не стоит. Это к лучшему. Я сейчас на лечении, признаю мою болезнь: это я, а не кто-то другой. Гарольд меня не любил. Теперь я это понимаю. Наверно, он никогда меня не любил или начал ненавидеть. Мужчина не может иметь детей, и это ущемляет его мужское достоинство. Наверно, все дело в этом. Но как бы там ни было, я искала поддержки на стороне. Наши отношения пропитались ядом.

– Глубоко соболезную, – сказал Адам.

– Это не важно. Вы пришли сюда не затем, чтобы выслушивать жалобы. Достаточно сказать, что мне повезло, я не платила денег. Этот парень открыл Гарольду мой секрет; быть может, это лучшее из того, что случилось.

У Адама похолодело в груди, и холодок добежал до кончиков пальцев, а голос зазвучал словно издалека.

– Какой парень?

– Что?

– Вы сказали, какой-то парень раскрыл мужу ваш секрет. Что за парень?

– О боже мой. – Сюзанн Хоуп наконец открыла дверь и с болью в глазах посмотрела на Адама. – Он и вам рассказал.

Глава 24

Адам сел на диван напротив Сюзанн Хоуп. В ее квартире были белые стены и белая мебель, но все равно царили мрак и уныние. Окна пропускали очень мало света. Ни пятен, ни грязи видно не было, однако и без них квартира казалась какой-то засаленной. Произведение искусства, если это можно так назвать, но слишком в стиле номеров сети гостиниц «Мотель 6».

– Вы тоже так узнали о фальшивой беременности? – спросила Сюзанн. – И к вам приходил этот парень?

Адам сидел, и его продолжал бить озноб. Волосы Сюзанн Хоуп собрала высоко на затылке – когда-то, по-видимому, это была кичка. То, что в ней осталось, скрепляла черепаховая заколка. Правую руку украшало множество браслетов в цыганском стиле, и они позвякивали при каждом движении. Глаза у Сюзанн были большие, широко раскрытые, и она часто моргала; наверно, в молодости это придавало ей живой вид, но сейчас создавало впечатление, что она ждет удара.

Адам подался вперед:

– Вы сказали, что не платили денег.

– Да.

– Расскажите, что произошло.

Женщина встала:

– Хотите вина?

– Нет.

– Наверно, мне тоже не стоит пить.

– Что произошло, Сюзанн?

Она с вожделением посмотрела в сторону кухни. Адам вспомнил еще одно правило проведения допроса, а то и жизни вообще: алкоголь растормаживает. У людей развязываются языки, и, хотя ученые оспаривают это, Адам был убежден, что спиртное – сыворотка правды. Как бы там ни было, если он воспользуется гостеприимством Сюзанн, то она может стать более откровенной.

– Разве что стаканчик, – согласился он.

– Красного или белого?

– Все равно.

Сюзанн отправилась на кухню пружинистым шагом, который плохо вязался с депрессивной атмосферой квартиры. Открыв холодильник, она сообщила:

– Я подрабатываю кассиром в «Коль’c». Мне нравится. Сотрудникам дают скидку, и люди там милые.

Она взяла два бокала и стала их наполнять.

– Так вот однажды я вышла пообедать. У них там сзади стоят столики для пикников. Я туда иду, а этот парень в бейсболке меня поджидает.

Бейсболка. Адам сглотнул:

– Как он выглядел?

– Молодой, бледный, худой. Типичный компьютерщик. Знаю, это звучит странно, особенно если учесть дальнейшее, но он был довольно мил. Как будто он мой друг. У него была такая улыбка, что я немного поплыла.

Она разлила вино.

– И что случилось? – спросил Адам.