Незнакомец

Пол тоже засмеялся и от этого непроизвольного движения продвинулся еще глубже. Казалось, он заполнил ее всю, буквально насадил на себя. Сжимая и разжимая внутренние мышцы, она наблюдала за его рвущими обивку пальцами.

– О боже! – снова вскричал он, выгибаясь кверху. – Ты бесподобна! Прекрасна… я…

Он не договорил, стиснул зубы и устремился ей навстречу.

«Нет, нет, глупый ты мальчик… я гарпия… ненасытная гарпия», – подумала Клодия на мгновение до того, как утратила способность думать. Пользуясь моментом, понимая, что силы партнера небеспредельны, она запрыгала вверх-вниз, присоединяясь к нему в безумной кульминации. Поза была трудная и напряженная, ноги едва выдерживали нагрузку, но, попав в мир давления и жара, Клодия почти не замечала неудобств. Вокруг и в ней самой был лишь горячий свет, обжигавший изнутри восторгом, а под ней всецело в ее власти бился и корчился плененный ангел.

Прошло какое-то время, прежде чем Клодия смогла разогнуть занемевшие ноги и подняться. Колени ныли, потянутая мышца напомнила о себе резкой болью, но в остальном она чувствовала себя прекрасно, словно получила заряд жизненной энергии.

– Бог ты мой, на кого же я похожа! – пробормотала Клодия, поймав свое отражение в стекле. Волосы всклокочены, лицо светится, голая ниже пояса, еще недавно свежая майка помята и в пятнах. Поглядев вниз, она увидела тонкую пленку испарины на бедрах и предательский блеск иной влаги на лобке.

«Ну и пугало», – подумала Клодия, но почему-то непристойный растрепанный вид лишь добавил ей бодрости. Она чувствовала себя энергичной, молодой и дерзкой. Беатрис Куин гордилась бы ею!

«Не просто гордилась, – пропищал дерзкий внутренний голос. – Она возжелала бы тебя, Клодия. Увидев тебя такой, как сейчас, добрый доктор упала бы перед тобой на колени и поцеловала в то самое место, которое только что таранил Пол!»

Какое возмутительное предположение! Однако же отражение в стекле улыбалось. Клодия прижала ладонь к губам, слегка побаливавшим после жадных поцелуев Пола, и представила, как ее целуют куда более нежные губы Беатрис. И снова улыбнулась.

Ее внимание привлек какой-то звук, нечто среднее между стоном и вздохом пресыщения. Обмякший Пол лежал в той же позе, в какой она его оставила, словно водяной, обслуживший грозную принцессу-воительницу и брошенный за ненадобностью на берегу. Из-под спины смятым комом выглядывала рубашка, съехавшие брюки болтались на лодыжках; вид у него был столь же неприличный, сколь и блаженный.

Что ж, по крайней мере, этот его орган определенно не пострадал, решила Клодия, заглушив тонкий голосок сомнения. Может ли мужчина, получивший шок и сотрясение мозга, оставаться таким потрясающим любовником? Кто скажет?

«Да и какая разница», – весело прозвучал у нее в голове голос Беатрис Куин, и в эту минуту, когда тело все еще пело и звенело, Клодия согласилась с ней.

Пол снова застонал, улыбнулся с каким-то полусонным изумлением и, поерзав в шезлонге, слегка потянулся. Клодия не сомневалась, что он прекрасно сознает, какое неприличное зрелище представляет, но ни малейшей попытки прикрыться он не сделал и, более того, похоже, с гордостью демонстрировал свои достоинства. И она, конечно, была совсем не против полюбоваться на обмякший, но все еще впечатляющий орган, вспоминая его другим, налитым и вздыбленным, раз за разом вторгающимся в ее глубины. Словно уловив ее мысли, член пошевелился, словно сонный разрумянившийся змей.

– Негодник, – весело пробормотала Клодия, потянувшись за одеждой. Она и сама не знала, с кем говорит – с собой или со своим прекрасным любовником-эксгибиционистом, – но это ее не волновало.

Пока она застегивала брюки и обувалась, напомнили две насущные, хотя и противоположные потребности: попить и пописать. Бросив на все еще дремавшего Пола последний долгий взгляд, Клодия покинула оранжерею.

Облегчившись, а потом быстро освежившись в ванной и побрызгав на себя духами, Клодия чуть ли не бегом спустилась по лестнице в кухню. Как здорово, однако, заниматься сексом с молодым, полным сил мужчиной, даже если ты сама проделала большую часть работы! К тому же рядом с Полом, в его объятиях, она чувствовала себя все моложе и моложе. Беатрис была совершенно права. Даже если он жиголо, какое это имеет значение?

«Ему, может быть, захочется чаю», – решила Клодия, оглядывая стоявшие на подносе фарфоровый чайник и чашки. Она уже взяла чайник, чтобы налить воды, но поняла, что и сама не прочь выпить чего-нибудь прохладительного.

– Черт бы тебя побрал, Пол Как-тебя-там! – с наигранным возмущением воскликнула она, открывая холодильник. – Почему я должна каждый раз тебе угождать? Разве не достаточно того, что ты заполучил мое великолепное тело?

Через пару минут она влила в высокий кувшин сок свежевыжатых апельсинов и лимонов и – заключительный штрих – бросила несколько кубиков льда.

– Подумала, может, для разнообразия тебе захочется чего-нибудь другого, – объявила она, входя в оранжерею.