Незнакомец

Вилла внутри лабиринта предназначалась исключительно для отдыха и развлечений. Она представляла собой обычный летний домик, но была оборудована современными удобствами. Вдобавок к просторному помещению для переодевания и купания, где шло бурное продолжение забав, имелось еще несколько комнат поменьше, более интимных, предназначенных только для одной пары.

В одну из таких комнат Беатрис и привела их и, заговорщически подмигнув и напутствовав словами «Развлекайтесь! А не то…», сразу же ушла.

– Как думаешь, это означает, что она может меня отшлепать? – спросил Пол, стаскивая с себя бархатный сюртук и проводя ладонью по стопке толстых махровых полотенец.

– Вполне возможно, – ответила Клодия.

Представив себе эту картину, решила, что ей такая забава весьма по вкусу. Что бы она сейчас ни делала, что бы ни наблюдала, все оказывало на нее возбуждающее действие. Интересно, не добавляют ли в напитки, которые здесь подают, какой-нибудь афродизиак? Решив, что такое вполне вероятно, она налила по бокалу вина из бутылки, которую обнаружила в ведерке со льдом.

– В сущности, очень даже может быть, – поправилась она, смакуя первосортное шардоне. – Считаешь, тебе бы понравилось?

Пол развязывал шейный платок, и вопрос, казалось, заставил ее задуматься.

– Пожалуй, да, – осторожно ответил он, – но если честно, я бы сказал, что наказывать самому было бы моим первым побуждением.

Глаза его жарко заблестели из-под маски, которая все еще была на нем, и Клодия невольно вспомнила то существенное различие между ее дорогим незнакомцем и элегантным графом Д’Эронвиллем, что бросилось ей в глаза при их знакомстве. Глаза у француза тоже голубые, но такие светлые, что похожи на осколки льда. Чутье подсказывало, что они отражают холодную натуру. У Пола, несмотря на неразгаданную тайну его прошлого, по крайней мере, теплое и любящее сердце.

Такой долгожданной и приятной ванны, что они приняли вместе с Полом, Клодия еще никогда не принимала. После сумасшедшего животного соития в лабиринте она чувствовала себя грязной, словно ее употребили самым непристойным образом, хотя со стороны ничего такого, разумеется, заметно не было. Душистая пена в мраморной ванне королевских размеров добавила наслаждения, а с помощью мягкой мочалки Пол вымыл Клодии каждый изгиб и впадинку, после чего откинулся назад, полностью расслабленный, и позволил ей проделать то же самое с ним.

Все эти поглаживания, прикосновения и исследования неизбежно привели к сексу, неторопливому, нежному и традиционному в противоположность тому, чем они занимались в лабиринте. Клодия не могла, да и не хотела, решить, который из двух вариантов волнует ее больше, но, по крайней мере, традиционный вариант был помягче. Все это время она никак не чувствовала свой возраст, но даже самым молодым и крепким иногда требуется отдых.

После ванны они лежали на роскошной, мягкой кровати с целой горой подушек. Клодия дремала, а Пол поднялся и прошелся по комнате.

– Телевизор! – воскликнул он вдруг, обратив ее внимание на маленький аппарат, который стоял сбоку на бюро. – Я не смотрел телевизор с тех пор, как… – Он замолчал, нахмурился и рассеянно махнул рукой. – Банально, но правда. Я не смотрел телевизор не знаю с каких пор.

И, присев на диван, обворожительно улыбнулся через плечо.

Мысль о телепросмотре вызвала у Клодии содрогание, и она сообразила, почему в последние несколько дней ни разу даже не подумала включить ящик. По нему передавали новости, а в них могли говорить о пропавших людях. «Ты эгоистичная старая ведьма», – сказала она себе, ужаснувшись собственных скрытых намерений. Когда Пол включил телевизор, ею овладело ощущение роковой неизбежности.

Первая же программа удивила ее и озадачила – что-то вроде драмы, но без диалогов и связного сюжета. Более того, освещение было крайне необычным – почти любительским, – а содержание передачи показалось чересчур вольным даже для самых либеральных каналов. Включая спутниковые трансляции с континента.

В комнате, похожей на ту, которую они занимали, на кровати лежал обнаженный мужчина, прикованный к изголовью и изножью, а две женщины стояли по обе стороны от него, держа в руках кожаные ремни. Время от времени они хлестали его по заду.

Потребовалась пара минут, чтоб сообразить, в чем дело, а когда до Пола дошло, он рассмеялся и оглянулся на Клодию.

– Камера наблюдения, – сказал он, подвигав бровями, и вновь перевел внимание на экран. – И разве это не наша знакомая Беатрис? – добавил он, когда одна из женщин попала в кадр.

На Беатрис было нечто вроде кожаного боди с разрезами на груди и в паху, но даже черная бархатная полумаска и туго стянутые на затылке волосы не могли скрыть, что грозная фигура на экране – Беатрис Куин. И едва только Клодия узнала подругу, как та посмотрела прямо в камеру.

Клодии показалось или по лицу в маске все же промелькнула тень улыбки? Беатрис чуть заметно кивнула, как будто знала, что за ней наблюдают.

– Иди сюда, – предложил Пол, похлопав по дивану рядом с собой. – Судя по всему, будет что-то интересненькое.