Незнакомец

Ну вот, знала же, что не стоит её впускать. Только как откажешь, если Пермякова  как таран, оттеснила меня плечом, ввалилась в прихожую и уже начала стягивать угги, покачиваясь от усталости? Пашет, как лошадь, с утра до позднего вечера наводя красоту на забитых разными мыслями головах, а потом вон – замученная бежит выводить подругу из депрессии…  Как тут не пустишь?

– Не умрёт, – выхватываю у неё трубку, ловко сбрасывая звонок, и выпроваживаю девушку обратно в коридор, чтоб не дай бог не разбудила бедолагу своими криками.

– Не умрёт, так тебя убьёт! Притащила какого-то бомжа… Дура, в общем! Немедленно звони!

– Куда?

– Да хоть Мише своему! Пусть хоть раз пошевелится, прежде чем затащить тебя в койку! Что-то придумает, в конце концов! Или жену бывшую вызовет, чтоб твоего найдёныша осмотрела! Она же хирург!

Вот видите, я не врала — бывшая у Васнецова идеальная. Ноги от ушей, глаза зелёные, губы пухлые, грудь даже после родов всё такая же пышная. Ещё и врач! Не женщина, а мечта. Неудивительно, что он не торопится съезжать со мной, ведь планку Карина задрала высокую. Непреодолимую, чёрт побери!

 И ничего странного в том, что в ответ на Танины слова я возмущённо хватаю губами воздух, нет. Кто в здравом уме захочет встречаться лицом к лицу с ночным наваждением любимого мужчины?

– Звони-звони! У тебя что много знакомых врачей? Иначе это сделаю я и точно приглашу участкового. Заодно и гараж проверим.

Но выбора у меня, похоже, нет.

– Ладно. Только я лучше Ваньке позвоню, он с ней неплохо ладит, – гляжу на девушку виновато, стыдясь признаться, что Миша мне вряд ли ответит, и лишь дождавшись её хмурого одобрения, набираю брата. А уже через тридцать минут воочию любуюсь его реакцией на мой странный звонок.

– Ты совсем уже? – этот хоть спрашивает, хотя по лицу видно, что отвечать необязательно. Зато не кричит, как Таня, и благоразумно прикрывает дверь, скользнув взором по бывшей жене своего студенческого товарища.

– Собак тебе уже мало, да? Людей домой таскать начала? Дальше что? Устроишь из своей квартиры ночлежку?

Я молчу. А он играет желваками:

– Ну что с тобой не так, Сань? Что ж тебя так тянет всех спасать?!

Да если б я знала…  Смущённо опускаю глаза в пол, виновато втянув голову в плечи, и наивно полагаю, что моё молчание хотя бы немного остудит пыл разбушевавшегося родственника. Только куда там? Я молчу, так он на Таньку переключается!

— А ты куда смотрела? Не могла ей мозги на место вправить? – зло пронзает мою подругу ненавидящим взглядом, болезненно морщась от бьющего в нос аромата её сладких духов, и закатывает глаза, когда она демонстративно отворачивается и отходит подальше.

 – Идиотки две! Совсем двинулись на своём волонтёрстве!

Ну вот! Бабушка зря запрещала мне его колотить. Теперь он огромный, как шкаф, под два метра ростом, и при всём желании не отвесишь ему оплеуху, а так хотя бы было б что вспомнить. Утешиться, так сказать, пока он безостановочно  сыплет  ругательствами. Долго сыплет! Все десять минут, что привезённая им Карина Васнецова осматривает моего квартиранта. А я осматриваю её, пропуская мимо ушей Ванькину брань. Смотрю и гадаю, поддерживают ли они с Мишей приятельское общение или ограничиваются короткими разговорами о дочке?

– В больницу ему нужно, - но в лоб ведь не спросишь, тем более что, озвучив всем очевидные вещи, она торопливо кутается в норковый полушубок. — Снимки делать, капельницу ставить, и…

Женщина замолкает, обводя карими глазами собравшихся, чуть дольше задерживаясь взглядом на мне, и, переходя на шёпот, резюмирует:

– Похоже, не помнит он ничего.

– Отлично! – Ваня злорадно улыбается, а я устало опускаюсь на стул.

ГЛАВА 4

Незнакомец

Просыпаюсь я далеко за полночь. В тепле. С трудом открываю глаза, не сразу понимая, где нахожусь, но стоит уткнуться взором в хрупкую девушку, устроившуюся в кресле, мгновенно вспоминаю события минувшего вечера. Гараж, лопата, она… Как её там?

– Саша? – голос скрипит, и от звуков её имени у меня дерёт горло.

Словно это не набор букв вырывается из груди, а целая пригоршня проглоченных накануне мелких осколков рвётся наружу, до крови царапая гортань. Попить бы…

– Я здесь! Воды?

Не успеваю кивнуть, как к разбитым губам уже подносят стакан, позволяя сделать парочку небольших глотков. Чёрт, такое чувство, что у меня жуткое похмелье, и если бы девушка не отняла кружку от моего рта, я бы непременно осушил её до дна. И попросил вторую.

– Спасибо, – только наглеть неудобно.

Я же у неё дома? Или меня всё же сдали в приёмный покой, определили в палату, а эту хрупкую миловидную брюнетку оставили в надзирателях? Усадили у двери, опасаясь моего побега, и теперь вызванивают участкового, разглядывая заляпанный кровью нож. Ведь как бы ни трещала моя голова, сложить два плюс два я ещё в состоянии — мне явно капают капельницу…