Незнакомец. История одержимости. Книга 1

Секретарша присела передо мной, устроилась между ног. Протянула свои длинные пальчики к ремню. Звякнула пряжка, шорох молнии и она ловко высвободила напряженный член из штанов. Улыбнулась, подула на него. Играла, а я был не намерен на растягивание удовольствия. Мало времени, чтобы наслаждаться тем, как она будет ласкать его, вылизывать и изображать страсть.

Настю я не трахал. Никогда. И это сучка злилась на меня. Но то, чем я компенсировал ей подработку, с лихвой хватало, чтобы жить красиво и не дуться долго.

Я схватил ее за волосы и уткнул в пах. Она жадно раскрыла рот, и член дернулся, ощутив тепло ее шероховатого языка. Заскользил внутрь, глубоко. Умница. Знала, как надо. Напрашивалась на премию, яростно работая ртом. Я же придерживал ее за затылок и подгонял, пока не ощутил, как стенки ее горла не обхватили ствол.

Выдохнул. Хороша, жаль, что Варя так не могла.

Какая нахер Варя!

Я рыкнул, дернулся в глотке секретарши. Она заскулила. Видимо все-таки было тесно там и малоприятно, когда засаживают так глубоко и сильно. Но я продолжал долбить ее, вытрахивать, и она мычала, упираясь в бедра. Решила взбрыкнуть, но не вовремя. Еще немного, и я отпущу шлюшку. Но пока я должен перестать думать о Варе. О ее пухленьких губах, о ее бездонных испуганных глазах. О ее остреньком горячем языке.

Черт, я содрогнулся и кончил в рот своей секретарше, думая о другой девчонке.

Настя отстранилась, сглотнула и облизалась. Я оттолкнул ее, поправляя одежду.

– Возвращайся к себе, – указал на дверь, и она надув губы, которые стали почти безразмерными, ушла прочь, ни разу на меня не взглянув. Пожалуй, премия у нее будет. Чтобы не обижалась.

После встречи с родней я понял одно, что ничего в жизни не меняется. Дед продолжал поливать меня грязью, но в это раз обошлось без рукоприкладства. За последний месяц он серьезно сдал, физически. Но дерьмо в нем по-прежнему кипело. И орал так, что сбежались послушать все, кому было не лень. Главное, кричал то не на них. А когда я оказывался повинен, то устраивали чуть ли не шоу из показательной порки.

И все еще был ничтожным мальчишкой, хотя отметил свой тридцать четвертый день рождения. Думаю, это не закончится, пока кто-то из нас не сдохнет. И надеялся, что этим покойником буду не я.

– С контрактом, который ты так удачно просрал, все понятно, – дед смотрел на меня немигающим тяжелым взглядом из-под густых седых бровей.

Когда-то он был крупным сильным мужчиной, занимавшимся национальной борьбой и пробивающийся в бизнес. Начинал он не компьютерных программах, на которых мы теперь сколотили состояние. А кое-что попроще. На первых порах он даже вел не совсем честный бизнес, но который приносил не маленькие деньги. Это сейчас он уважаемый старец, грёбаный мудрец, к которому на поклон идут все кому не лень. Лишь бы подлизывать его старую жопу. Вот и я стоял на ковре перед широким темным столом и смотрел на того, кто растил меня, воспитывал и пытался сломать. Не единожды.

– Но мне не понятно, почему ты игнорируешь Элю? Что она тебе сделал не так?

Я сжал кулаки. Сучка нажаловалась опять. И всё, потому что я активно игнорировал ее звонки.

– У меня нет времени с ней общаться.

– У тебя должно быть время. Она – твоя семья.

Я промолчал. Навязанная женщина, а не семья. Я ее ненавидел еще сильнее, чем деда. И готов был придушить за то, что она превращалась в сварливую, крикливую бабу, которая чуть что, так сразу лила слезы и жаловалась на меня.

– Я поговорю, – ну вот, я лгал. Ни хера не буду с ней общаться. Пусть катится туда, где пропадала почти год. Греет бока на пляжах, пока я оплачивал ее счета.

– Да, поговори. Выслушай ее. И вам пора обзавестись наследником, – рыкнул дед, постукивая тростью, которую держал в руках.

Наследник? Я готов был заорать на него, наброситься и этой же тростью переломить пару позвонков. Но устоял. Никогда и ни за что на свете я не заделаю этой суке ребенка. Пусть хоть слезно умоляет, хоть ползает на коленях, но я не буду донором спермы для отродья. На мне род прервется. Зло, которое росло в нас, должно закончиться. Сгнить в глубокой могиле.

– Тогда иди, – он махнул рукой на дверь. И я резко развернулся, чтобы немедленно покинуть темное и холодное помещение. Место, где не раз был избит. Моя личная камера для пыток.

После славной порки, я покинул дедовский кабинет и молча прошел мимо замершей тетки в окружение своих младших детей, пары служащих, которые активно притворялись, что наводили порядок и полировали старинные вазы, и спустился вниз. Общаться больше не хотелось. Как и всегда.

Меня дожидался водитель. Через три часа самолет. Очередная командировка, отнимающие силы и время. Но мне нужен был глоток свежего воздуха. Перебороть захлёстывающий внутри гнев, остудить голову, чтобы не совершить опрометчивый шаг и сделать то, за что мое семейство меня не погладит по головке.