Незнакомец. История одержимости. Книга 2

Я прижалась еще сильнее. Слышала его сердце, чувствовала как мое не отставало в этом безумном, болезненном беге. Мы оба ненормальные. Оба сумасшедшие, раз позволили всему этому происходить. Он должен был убить меня. Стереть в порошок, уничтожить. Просто придушить и закапать на заднем дворе, чтобы в погожий денек подойти в к неприметной насыпи и помочиться. Отчего-то мне стало смешно. Ненормальная! Да, я сошла с ума, потому что заставила себя поднять голову и часто моргать. Вода лилась мне на лицо, попадая на губы и в глаза. Но мне было все равно.

– Помнишь, как тогда? После того как я узнала про сестру. Как она поступала со мной?

Марат быстро кивнул, сверля взглядом. Он словно и не моргал вовсе.

– Помнишь, мне было больно? Очень больно.

Новый кивок. Конечно же, он помнил.

– Мне сейчас больно. Не знаю почему, но мне больно.

Ему не нужны были другие слова. Намеки, уловки. Ничего, кроме того, что он хорошо помнил те дни. Поэтому схватил меня под бедра, сделал несколько уверенных шагов вперед, перетаскивая меня на весу, прижал к стене с такой силой, что я громко выдохнула и жадно втянула воздух. Ухватилась за его плечи, глотая слезы. И позволила этому случиться.

Сама развела бедра, обхватила его коленями. Заскулила, когда рваным толчком он оказался во мне. Слишком узкая, но я терпела боль. Правильная боль, которую мог доставить только он. А на смену обжигающей режущей боли, словно вспарывающей меня, пришла безудержная страсть. Животная страсть. И я кричала, царапал его плечи. Задыхалась, цепляясь за его руки. Молила, чтобы он не останавливался, и просила пощады. Слышала, как вокруг нас летели полочки, падали средства. И лишь чудом мы не свернули свои шеи, превратившись в двух изголодавшихся зверей.

А после протяжного стона и рваного толчка, когда мне показалось, что я потерялась в темном мире, в который когда-то меня пустил Марат, мы замерли, и ничего кроме сбитого дыхания и шума льющейся воды не звучало в наших головах. Но затишье было недолгим. Я видела, каким нечитаемым стал взгляд Марата. Был пьян своей одержимостью, он резко вышел из меня, размазывая следы спермы по бедрам. Потащил за собой, покидая душевую, поставил около широкой белоснежной раковины, повернул к себе спиной, немного нагнул и развел бедра, чтобы продолжить то безумие, на которое я добровольно согласилась. Я сама требовала так.

– Смотри, – прорычал он, вбиваясь в меня сумасшедшими толчками, вытряхивая остатки сознания из головы. – Смотри на меня.

Я кивнула и не закрывала глаза. Почти не моргала, потому что видела в отражении высокого зеркала его лицо. К черту маски! Он был настоящим. Как тогда, в те дни, когда мы были близки. Настоящий Марат стоял за спиной, до отчаянной на грани боли сжимал мои бедра, оставляя следы. Синяки проступят чуть позже. И я буду знать, чьи это отметины. Я сама позволила себя пометить.

Он трахал меня. Не знаю, как долго это продолжалось. Я кричала, прогибалась, кончала. Скулила, когда он особенно сильно натягивал волосы, наматывая их на кулак. Или тогда, когда я ударялась обо все возможные поверхности, опять же роняя все, что плохо было закреплено.

Меня поимели. Жестко, безудержно. Страстно. Я сама позволила сделать такое с собой. Потому что это был он.

Марат скрутил мои волосы, потянул их назад так резко, что мне дико повезло не сломать шею. Я прогнулась сильней, кожа, казалось, готова была лопнуть под его натиском. Я уже и забыла, каким сильным он мог быть. Каким болезненным мог быть секс с ним. Потому что вернулся тот, кто брал меня против воли. Кто вынуждал заниматься с ним сексом. И я никак не могла понять, как подстроить свое тело под это жесткое слияние. Как заставить упиваться его жесткостью, потому что сейчас была достойна только этого.

– Он трахал тебя? – Марат нагнулся слишком близко, продолжая глубокие толчки и давя свободной рукой на горло. Я стала задыхаться от его хватки. – Ну же, Варечка, скажи? Булат трахал тебя?

– Нет, – прохрипела я, видя, как по щекам потекли слезы, а щеки стали бледные. – Нет!

– Очень на это надеюсь, – прошипел он, отпуская смертельный захват. – Потому что я никому не позволю прикасаться к тому, что принадлежит мне. Запомни.

Я кивнула. А я никому не позволю прикасаться к себе. Потому что Марат был прав. Всегда прав.

Глава 11.

Я сидел на краю постели, склонив голову набок, и наблюдал за тем, как безмятежно и совсем рядом спала она. Такая спокойная, расслабленная, закутавшаяся в простыни, с разметавшимися по подушке спутанными волосами. Такой, какой я всегда хотел видеть ее.

Нахмурился, заставляя себя отвернуться. Кажется, мы оба совершили ошибку. Но теперь не было пути для отступления. И куда делось мое животное желание уничтожить ее? Почему я все еще хотел ее? Не просто трахать, а именно защищать ее? Однажды я спросил о том, кто защитит ее? Кто спасет ее? Каким же я идиотом был.

Я должен ее защищать. Потому что так будет правильно для нас двоих.