Незнакомец. История падения

Девушка отрицательно покачала головой. Но у меня по спине пробежали мурашки – а если здесь стоят камеры? Точно также как напичкала свой пентхаус? Если Владимир следит за всем, и сейчас уже осведомлен, что я общаюсь с его… Любовницей? Нет! Она не любовница. Запуганная, забитая. Избитая! На ее руках я рассмотрела такие же полоски от связываний. Уверена, и под футболкой были отпечатки его ненормальных отношений с девушкой.

– Просто нельзя говорить громко, – прошептала она, вновь одергивая футболку. Ей явно было неприятно предстать передо мной в таком виде. Она смущалась чужого внимания и своего тела.

– Хорошо, – ответила я, стараясь запомнить эту девушку. Каждую деталь, которую смогла бы рассмотреть и воспроизвести в памяти. Словно рисовала ее портрет, высекала на обратной стороне черепной коробки.

На ее плечи волной упали темные локоны. Достаточно длинные, чтобы закрыть грудь и руки. Я попыталась рассмотреть их оттенок. Каштановые, с мерцающими полосками в бледном свете ночников. Каждый раз, когда она вздрагивала или резко крутила головой, локоны как волны перетекали, то открывая худые плечи, то пряча их. Я невольно заострила внимание на ее волосах, но приоткрытые губы привлекли вновь. Она что-то хотела сказать. Пыталась сказать, но терялась и смущалась. Или боялась…

Я вздрогнула, осознав, что смотрю на девушку неправильно. Не вижу ее. Вижу лишь себя. Словно это я… Моя истерзанная копия.

– А вы кто? – вдруг произнесла она, выдергивая меня из кошмара.

– Кристина, – произнесла свое имя, не подумав. А если она расскажет Владимиру о том, что я была здесь?

– Я знаю вас, – прошептала Молли, переминаясь с ноги на ногу. Ей было некомфортно, и она хотела уйти. Но встреча со мной вынуждала девушку стоять в коридоре и осторожно оглядываться по сторонам. – Как вы сюда попали?

– Через общую крышу, – ответила, понимая, если и расскажет, то он сам поймет, как именно я тут очутилась. Оставалось лишь придумать правдоподобную ложь. – Думала, он дома. Хотела сделать сюрприз, – усмехнулась, не веря собственным словам. Но это лучшее, что смог подсказать лихорадочно соображающий мозг.

Молли понимающе кивнула и не стала задавать вопросов.

– Я не скажу, – улыбнулась она.

– Почему?

– Потому что это сюрприз. – На ее лице расплылась болезненная улыбка. – Он любит сюрпризы.

– Ты с ним спишь? – выпалила, чувствуя себя настолько отвратительно, что хотелось вырвать язык. Я же спугну ее!

Молли вздрогнула, но кивнула.

– Не совсем правильно, – подтвердила она, запинаясь. – Не сплю.

– Но у вас секс?

Новый кивок углубил мою уверенность в том, какие именно у них отношения. И судя по тому, как проводит Владимир время вне стен рабочего кабинета, он предпочитал развлекаться именно так – истязать молодых девушек. И если наводка Давида верная, то передо мной стояла новая жертва Владимира Максаковского. И я должна придумать хоть что-нибудь, но спасти ее.

– Он бьет тебя? – Я указала на ее разбитые колени и следы от связываний.

Моли вздрогнула и опасливо огляделась.

– Нет! – вспылила она, пряча свой страх за показным возмущением. Точно так, как не единожды делала я. – То, что между нами – это секс! Это отношения!

Ее лицо изменилось – пропала пугливость и широко раскрытые глаза. Девушка прищурилась, ощетинилась как звереныш, готовый сражаться. Спина распрямилась, а руки перестали судорожно одергивать футболку.

– Это секс. А вам лучше уйти, – прошипела она, пугая меня своими метаморфозами.

Я вскинула перед собой руки, показывая ей, что я не враг. Но Молли была неумолима. Отказываясь отвечать на мои вопросы или продолжать беседу, она шагнула вперед, указывая мне обратный выход из пентхауса.

– Вам нужно уходить, – проговорила она ледяным голосом, вынуждая меня отступать. – Немедленно. Вам будет только хуже, если он узнает.

Я кивала и возвращалась в гостиную, через которую вышла на крышу. Молли осталась в комнате и сверлила меня взглядом. Ее губы дрогнули. Она прощалась? Или требовала немедленно убираться прочь? Я не смогла различить произнесенных слов, но и не горела желанием переспрашивать.

***

– Смотрю, твои раны заживают, – усмехнулся, присаживаясь в узкое кресло.

Василий недовольно хмыкнул, но промолчал. Впервые промолчал, хотя раньше всегда находился с ответом.

Я присмотрелся к брату, который, чуть прихрамывая, занял место напротив меня. Даже то, что произошло между нами несколькими днями ранее, было для меня впервые. Я избил его. Избил, не жалея ни себя, ни брата. Человека, которого должен был оберегать и любить. Нет, любить я его не мог. Потому что не умел испытывать подобное чувство. А вот защищать дурака, который решил подшутить на девушкой, которой я был одержим, не смог. Измолотил его, сбивая костяшки и превращая тело Василия в кусок мяса.

– Ты подумал над своим поведением?

Брат удивленно уставился на меня, но согласно кивнул.

– А то. Разве не видишь? – Он развел руками, показывая себя – желтые пятна синяков, корочки от царапин и порезов. Сломанное ребро.