Незнакомец. История падения

– И не поверит, – подтвердил Максаковский, закладывая руки за спину. Я искоса глянула на него, поражаясь, как сильно Владимир изменился. Исчезла его улыбка, наклон головы, который когда-то настраивал меня на дружеские беседы.

– Потому что ее больше нет? – тихо вымолвила, понимая, он не признается.

Но Владимир развернулся корпусом, взглянул на меня и улыбнулся.

– Потому что по официальной версии ты, Кристина, все еще считаешься виноватой в гибели Екатерины Зориной. Всё против тебя.

– Я знаю, – выдохнула, прикрывая глаза. – Но зачем ты здесь? Напомнить еще раз о моей вине? Обвинить в чем-то другом? Давай, говори. Я с удовольствием послушаю. А то со мной знаешь ли в последнее время мало кто общается, а тот кто общается, ничего нового не говорит.

Владимир рассмеялся, наверное удивляясь моему голосу. Раздраженная, прямолинейная и никакого раскаяния. Он отошел от окна и занял место напротив меня. Опустился плавно, бесшумно. Я уставилась на его начищенные ботинки, задумавшись, а как выгляжу сама? Неухоженная, растрепанная. Без грамма косметики и в одежде, которую предпочла бы сжечь, но не носить. Он привык меня видеть иной – в дорогих шелках и кружевах. С безупречным маникюром и макияжем. И в такой момент я думала о не своей безопасности, а о том, какой он видел меня!

– Я могу помочь, – вдруг произнес сдавленным низким голосом, вынуждая меня вздрогнуть и взглянуть в его глаза. Они не лгали! Он действительно хотел помочь. Но что потребует взамен?

– Так помоги, – прошептала, принимая свое поражение. – Что я должна сделать?

Владимир покачал головой.

– Делать буду я. Ты должна говорить. Рассказать мне все от и до. Потому что кое-чего не достает в твоем рассказе.

Я шумно сглотнула и перевела взгляд на его лицо. Что? Что еще он хотел знать? Он и так убрал лишних свидетелей. Он запер меня, то ли пряча от отца, то ли играя мною, вынуждая подчиняться и говорить. Я растеряно пожала плечами и опустила голову. Я устала бороться и сопротивляться. Я скажу всё, что он захочет слышать. Расскажу, потому что помощи я уже не получу. Ни от кого.

– Почти полтора года назад меня поймали с наркотиками, – проговорила, сверля его ботинки. Хотелось бы оказаться в душе и отмыться, поменять одежду и поесть что-нибудь хорошее, качественное и свежее. Я продамся за иллюзию свободы. – Я тогда общалась с ребятами, с которыми, пожалуй, не стоило связываться. Парень, кажется настоящее имя Денис, но все его звали Дерзкий, проявлял ко мне внимание. Ну знаешь, – я осеклась, взглянув на Владимира. Он был напряжен и ему явно не нравились подробности моей личной интимной жизни, но, кивнув, он позволил говорить дальше. – Я трахалась с ним, ничего серьезного. Я не употребляла наркотики, и не знала, чем он промышлял. Честно не знала. Но однажды он попросил отвезти меня одну посылку. Сказал, это подарок для друга. Я с дурости согласилась, не вникая в историю, и уж тем более не заглядывая в тот пакет. Меня остановили на шоссе. Словно знали кого и когда тормозить. Сразу же устроили осмотр, допрос. Увезли и мурыжили всю ночь. К концу я уже была готова на все, лишь бы меня отпустили. И тем более не сдали отцу. Он бы меня убил.

Я замолчала, опасливо поднимая голову. Лицо Владимира было искажено. Заходили желваки, выдавая его ярость.

– Он никогда не связывался с наркотиками.

– Это табу, – подтвердила я, выдыхая.

Даже у моего отца были принципы. И единственным что он не переносил, так наркотики. Оружие, рэкет, похищения – наверное, это не весь список из того, чем промышлял отец в пору своей молодости, но наркотики были запрещены. Кажется, что-то личное, но я не знала и никогда не узнаю.

– И что тогда?

– Тогда, – протянула я, задумавшись. – Тогда ничего. Меня отпустили. И сказали, что за содействие и помощь никто не узнает о моей шалости.

Владимир громко хмыкнул.

– И ты поверила?

– А что мне оставалось делать?! Пойти к отцу и признаться? Он бы не только мне оторвал голову, он бы такое устроил! – Я осеклась, громко втягивая воздух. – Я просто не хотела все портить окончательно. Еще и Катя, – прошептала, пытаясь не вспоминать фотографии с места ее гибели. Ее тело, переломанное и окровавленное. Она не заслуживала смерти. Все что угодно, но не так…

– Следующий вопрос – почему ты уехала?

– Пыталась спасти свой зад, – отчаянно хохотнула, смаргивая слезы. – Я думала, если рассорюсь с отцом, то смогу без проблем уехать. Он бы не стал лезть в мою жизнь, а я бы отсиделась где-нибудь подальше.

– А дальше?

– Дальше они пришли. Пришли и дали мне задание – вернуться и попасть в клуб.

– Зачем?