Незнакомец из-за моря

Ближе к берегу Бен Картер спрыгнул в воду и подтащил лодку на несколько футов вперёд, на песок. За ним последовал Джереми и тут же поспешил к матери.

Бен Картер — тот самый Бенджи Росс Картер, на лице которого четверть века назад штормовой мартовской ночью безумный Рубен Клеммоу оставил шрам, почти такой же, как у тёзки. Он был вторым местным юношей, влюбленным в Клоуэнс, и надо признать, та относилась к нему чуть серьёзнее, чем к Мэтью Мартину. Мускулистая фигура, густые тёмные брови — многие деревенские девушки рады были бы завязать с ним серьёзные отношения, но до сих пор, а ему исполнилось уже двадцать шесть, ни одной не удалось поймать его в свои сети.

— Мама, — сказал подбежавший Джереми, — наверное, сейчас тебе лучше уйти, если ты не против. У нас на борту груз, неожиданный груз, который тебе не понравится. Может, будешь паинькой, отойдёшь подальше, пока мы его вытаскиваем?

Несмотря на шутливый тон, Джереми выглядел бледным и явно старался закрыть ей обзор. Демельза машинально бросила взгляд через его плечо в сторону лодки.

— Что это?

— Да так, ничего особенного, подобрали в море. Пустяки, неважно.

— Скажи, что там.

Он пожал плечами.

— Два мертвеца.

— Иисусе!.. Где же они были? В воде?

— Нет. На плоту. Тихо дрейфовали вдоль берега. Возле бухты Тревонанс.

— Мне и раньше случалось видеть мёртвых.

— Понятно. Хотел уберечь тебя от этого приятного зрелища.

Демельза пошла мимо Джереми к лодке. Конечно, море постоянно выносило обломки кораблекрушений на длинный пляж Хендрона, что по другую сторону от мыса Дамсел-Пойнт. Каменистый берег столетиями служил кладбищем кораблей, и даже если судно тонуло в двадцати милях от него, течение нередко выбрасывало на этот пляж, самый длинный и ровный во всей Англии, какие-нибудь трофеи. Поэтому деревенские жители постоянно следили за берегом в надежде на поживу и дважды в день прочёсывали линию прилива, подбирая принесённые морем останки.

Однако после трагической катастрофы 1790 года не происходило ничего серьёзного, за исключением крушения судна с углем в девяносто седьмом, ставшего для деревенских большим благом. В последние годы добыча совсем оскудела. Затянувшаяся война не принесла особых перемен, разве что теперь на берег выносило больше трупов — без подобного улова большинство собирателей, кроме самых отчаянных, прекрасно обошлось бы. Иногда, если трупы оказывались свежими и еще не потеряли человеческие черты, их достойным образом хоронили на церковном погосте, но чаще просто зарывали в прибрежный песок, не слишком глубоко — только чтобы не достались чайкам.

Демельза подошла к лодке, ожидая увидеть неприглядную картину, хотя здравый смысл подсказывал, что если бы тела сильно раздулись в воде, юноши не стали бы их подбирать.

Пол Келлоу и Бенджи Картер, уже успевший вернуться в лодку, склонились над телами, лежавшими на корме. Демельза видела только две пары босых ног в обтрёпанных синих штанах. Она сбросила туфли, стянула чулки, отбросила в сторону, туда, где до них не дотянется море, и вскарабкалась на борт, замочив юбку. Один утопленник: смуглый, темноволосый, на голове глубокая рана, язык вывалился изо рта ... Другой с копной светлых спутанных волос, выглядел моложе, крепкую грудь едва прикрывали лохмотья рубашки.

Пол Келлоу выпрямился, откинул с глаз упавшую прядь.

— Вот, миссис Полдарк, — он показал на белокурого, — кажется, этот ещё жив!

II

Джордж Уорлегган две недели ждал ответа на своё последнее письмо к леди Харриет. Ответа всё не было, поэтому он решил, что не может больше медлить, во время конституционного кризиса он должен находиться в гуще событий. Он отправился в Лондон и прибыл туда во второй половине ноября.

Джордж обнаружил, что политический Лондон бурлит. Около пяти лет назад, решив завоевать благосклонность будущей правящей партии, он вышел из клуба «Уайт» и вступил в «Брукс», где традиционно собирались виги. Сейчас этот клуб превратился в рассадник слухов и догадок. С одной стороны, Джордж наблюдал там живые дискуссии и серьёзные переговоры, лоббирование, торг за посты — вполне реальные — в будущем новом правительстве. Однако те, кто не имел личной заинтересованности, рассматривали кризис как прекрасное развлечение, что-то вроде ежедневной лотереи. Каждое утро ожидались свежие новости о здоровье короля, и на то, сколько дней его ещё продержат на успокоительных, ставились немалые суммы. Выкладывая короля при игре в карты, клубные остряки взяли в привычку говорить: «Играю психом!», а один пожилой джентльмен, будучи в подпитии, даже изображал, как принц Уэльский передразнивает короля в самом его безумном состоянии, в какое тот впал двадцать с лишним лет назад.

Джордж узнал, что лорд Грей и лорд Гренвиль перебрались в столицу из своих северных и западных поместий. Шеридан, Мойра и Адам постоянно находились рядом с принцем Уэльским, который на этот раз вёл себя гораздо осмотрительнее. Спенсер Персиваль и его министры-тори продолжали удерживать дела в своих неумелых, но цепких руках и надеялись на перемены к лучшему.