Незнакомец. Шелк и бархат

Теперь Кристер вел машину совершенно автоматически, даже не обращал внимания, где они находятся, и чуть было снова не попал впросак. У Флоттсунда Хенрик Турен неожиданно свернул с европейского шоссе и поехал влево к чернеющей в темноте реке Фюрисон. Хотя этот идиллический отрезок дороги на Упсалу был прямее и короче, такой быстроходной машине, как «феррари», он не давал никаких преимуществ, поскольку полоса движения здесь была слишком узкой для обгонов. Среди полей возле Ультумы случилось то, что Кристер давно предусмотрел — огромный грузовик дальнего следования, едущий перед туренской машиной, навязал ей довольно небольшую скорость, и Кристер впервые за всю поездку приблизился к дай почти вплотную. Заднее окошко на откидной верхней части было совсем маленьким, так что сквозь него мало что можно было увидеть. Однако и то, что удалось рассмотреть, а достаточной мере озадачило Кристера — когда они случайно столкнулись на Лидингё на перекрестке Стокхольмсвеген и Стюревеген, он видел «феррари» совсем близко и готов был поклясться, что в тот момент Хенрик Турен был в машине один. Однако в эту минуту он был более чем убежден, что рядом с Хенриком на мазком переднем сидении сидит еще кто-то. Прежде чем он: успел понять, мужчина это или женщина, красный автомобиль резко рванулся вперед, потеснив встречный «сааб», и обогнал блокирующий его грузовик. Повторить этот фокус на широком неповоротливом «мерседесе» было бы равносильно самоубийству, так что Кристер, ворча себе под кос, вынужден был въехать в Упсалу, плетясь позади громадного грузовика.

Однако удача была на его стороне. На улице Дата Хаммаршельда он сумел-таки выбраться из-за преграды и снова увидел впереди себя «феррари». Затем оба водителя с одинаковым презрением к смерти стремительно съехали с холма Каролинабаккен, но тут маленький, автомобиль свернул за угол и затормозил перед гостиницей «жилле», а Кристера постигла неудача, поскольку дорогу ему перебежали несколько шумных студенческих компаний, которые чувствовали себя вправе использовать Дроттнинггатан в качестве прогулочного бульвара, а затем ему пришлось довольно долго кружить по кварталам возле Домского собора, чтобы найти свободное место на стоянке. Когда он, наконец, добрался до «жилле», «феррари» стоял пустой передним бампером к реке. В вестибюле гостиницы пожилой портье читал «Экспрессен»[22] с огромной фотографией Вероники Турен на первой странице.

— Директор Турен только что прибыл в вашу гостиницу, — сказал Кристер. — Он сейчас в ресторане?

Портье окинул его с головы до ног цепким изучающим взглядом, потом посмотрел на огромную газетную рубрику: «УБИЙСТВО НОЖНИЦАМИ В ДОМЕ МОД. МУЖ ПОДУЧАЕТ В НАСЛЕДСТВО ВОСЕМЬ МИЛЛИОНОВ».

— Он просил его не беспокоить. Очень просил его не беспокоить. Но, насколько я понимаю, полиция пренебрегает такими просьбами.

Он аккуратно написал номер комнаты на бумажке и протянул ее Кристеру.

— Прошу вас. Четвертый этаж. Советую воспользоваться лифтом.

Коридор с ковром во всю длину, двери по обеим сторонам, приглушенный свет… Здесь было так тихо, что казалось настоящим святотатством постучать в дверь.

— Да-да, войдите! — ответил ему голос Хенрика Турена.

Кристер послушался и вошел.

— Поставьте поднос на стол, — сказал Хенрик, который, стоя спиной к двери, задергивал тяжелые портьеры на окнах.

Он был в одной рубашке, его пиджак валялся на расстеленной кровати.

— Бутерброды прибыли! — объявил он и обернулся.

В комнате стало еще тише, чем в пустом гостиничном коридоре.

Тишину нарушил легкий скрип — это открылась дверь в ванную, из-за нее появилась чья-то светлая голова и платье в крупную клетку.

— Что случилось, Хенрик? — спросила Мария Меландер. — Ты так побледнел. Тебе плохо?

Она подбежала к нему и схватила его за руку.

— Хенрик, посмотри на меня, поцелуй меня… Скажи хоть что-нибудь! Что произошло?

Тут она поняла, на кого он смотрит, и стала еще бледнее, чем он.

Глава десятая

— Я думал, что это официантка, — сказал Хенрик Турен.

Эта банальная фраза прозвучала так испуганно и отчаянно, что Кристеру на какое-то мгновение показалось, что он готов сломаться и признаться во всем. Но Мария, вольно или невольно, пришла ему на помощь.

Она тоже пережила сильный шок, когда увидела комиссара, но не испугалась, а скорее рассердилась.

— Ну нет, хватит на сегодня всяких неожиданностей. У меня просто больше нет сил. Сперва Хенрик — а теперь комиссар!

Ее глаза, обычно серые, как ноябрьское небо, теперь потемнели, как грозовые тучи, когда она добавила с упреком:

— Если вы выследили меня до самой Упсалы, то могли бы, кстати, оградить меня от потрясений на Шелегатан, Когда Хенрик тихо подкрался ко мне на лестнице, я так испугалась, что меня чуть не хватил инфаркт.