Незнакомец в зеркале

— Я следил за всем, что касалось твоей жизни. А в поклонниках у Тоби Темпла я с юных лет. — От этих слов Тоби показался ей очень старым. — Рад, что он поправился. Когда я прочитал о его болезни, то встревожился за тебя. — В его глазах появилось выражение, которое Джилл помнила с тех давних времен: выражение тяги к ней, нужды в ней.

— По-моему, Тоби был великолепен в Голливуде и в Лондоне, — говорил между тем Дэвид.

— Ты был там? — удивилась Джилл.

— Да. — И он быстро прибавил: — У меня там были дела.

— А почему ты не пришел за кулисы?

Он помолчал.

— Не хотел тебе навязываться. Не знал, захочешь ли ты меня видеть.

Им принесли напитки, в тяжелых низких стаканах.

— За тебя и Тоби, — сказал Дэвид.

Что-то было в том, как он это сказал, какая-то скрытая печаль, неутоленность…

— Ты всегда останавливаешься в «Метрополе»? — спросила Джилл.

— Нет. По правде говоря, было чертовски трудно получить…

Он слишком поздно заметил западню и смущенно усмехнулся.

— Я знал, что ты будешь здесь. Должен был уехать из Москвы еще пять дней назад. Я ждал, надеясь, случайно тебя встретить.

— Зачем, Дэвид?

Он долго не отвечал, затем заговорил:

— Теперь все это слишком поздно, но все равно я хочу тебе рассказать, потому что думаю, что ты имеешь право это знать.

И он рассказал ей о своей женитьбе на Сисси, о том, как она его обманула, о ее попытке самоубийства и о том вечере, когда просил Джилл встретиться с ней на озере. Все это выплеснулось потоком чувства такой силы, что Джилл была потрясена до глубины души.

— Я всегда тебя любил!

Она сидела и слушала, и ощущение счастья растекалось по всему ее телу, словно горячее вино. Это было исполнение прекрасной мечты, это все, чего она хотела, к чему стремилась. Джилл смотрела на сидящего напротив мужчину и вспоминала, как прикасались к ней его сильные и нежные руки, вспоминала его упругое, красивое тело и почувствовала, как в ней что-то перевернулось. Но ведь Тоби теперь часть ее самой, он — ее плоть, а Дэвид…

Рядом с ней чей-то голос сказал:

— Миссис Темпл! Мы вас везде ищем!

Это был генерал Романович.

Джилл взглянула на Дэвида.

— Позвони мне утром.

Последнее выступление Темпла в Большом театре превзошло все, что когда-либо видели эти сцены. Зрители бросали цветы, кричали «браво», топали ногами и отказывались расходиться. После выступления планировался большой прием, но Тоби сказал Джилл:

Я пас, божественная. Ты иди. А я вернусь в гостиницу и немного вздремну.

Джилл пошла на прием одна, но ей казалось, что рядом с ней все время был Дэвид. Она беседовала с хозяевами, танцевала и отвечала на расточаемые ей комплименты, но одновременно с этим у нее в памяти вновь и вновь прокручивалась ее встреча с Дэвидом. «Я женился не на той девушке. Мы с Сисси развелись. Я никогда не переставал любить тебя…»

В два часа ночи Джилл проводили до двери ее номера в гостинице. Войдя внутрь, она увидела, что Тоби без сознания лежит на полу посреди комнаты, а его правая рука тянется к телефону.

Тоби Темпла срочно доставили на санитарной машине в дипломатическую поликлинику на проспекте Свердлова, 3. Вызвали среди ночи трех ведущих специалистов для осмотра. Все выражали Джилл сочувствие. Главный врач проводил ее в отдельный кабинет, где она оставалась ждать сообщений. «Как повторный прогон фильма», — подумала Джилл. «Это все уже было раньше». Происходящее казалось ей каким-то расплывчатым, нереальным.

Несколько часов спустя дверь в кабинет открылась и вошел невысокий толстый русский в плохо сшитом костюме, похожий на неудачливого водопроводчика.

— Я доктор Дуров, — представился он. — Лечащий врач вашего мужа.

— Я хочу знать, как его состояние.

— Пожалуйста, сядьте, миссис Темпл.

Джилл даже не заметила, что стоит.

— Говорите же!

— У вашего мужа случился удар. На профессиональном языке это называется церебральный венозный тромбоз.

— Насколько это серьезно?

— Это вид поражения — вы понимаете? — из наиболее тяжелых и опасных. Если ваш муж выживет — а с уверенностью этого еще нельзя сказать… он никогда больше не сможет ни ходить, ни говорить. Он в полном рассудке, но тело его полностью парализовано.

Перед отлетом Джилл из Москвы ей позвонил Дэвид.

— Не могу высказать, как я сочувствую тебе, — взволнованно сказал он. — И всегда готов прийти на зов. Когда бы я тебе ни понадобился, я буду рядом. Помни об этом!

Только это и помогло Джилл сохранить рассудок в том кошмаре, который предстояло пережить.

Обратный перелет домой превратился в адское «deja vu». Носилки в самолете, санитарная машина от аэропорта до дома, комната больного.