Незнакомка из метро

Я был зол на Машиного парня, но понимал ее опасения. Против таких нет приемов. Хорошо хоть, она осталась цела. Насчет ее морального состояния подобное сказать было трудно. Она продолжала дрожать, но не от холода. Я заказал ей кофе с круассаном, чтобы она немного поела, но, когда принесли еду, Маша не взяла в рот ни крошки – в таком шоке она находилась на тот момент времени.

– Хочешь, пройдемся? – спросил я у нее. Но она отрицательно мотнула головой, сказав лишь:

– Хочу посидеть.

Так мы и сидели до самого вечера. Несмотря на то, что, как я понял, Маша была из хорошей, обеспеченной семьи, друзей у нее совсем не было. С парнем же все было предельно ясно и без Машиных объяснений.

“Хорошо, что кафе круглосуточное”, – вдруг сообразил я. Иначе нас бы давно уже попросили уйти.

Да уж, теперь у нас было время поговорить. Не такой ценой я бы хотел его получить, но что уж теперь было делать.

– Маш, хочешь, поговорим?

На меня смотрели глаза, полные слез, но я понимал, что надо как-то разрядить обстановку. Она доверчиво кивнула и вдруг начала рассказывать о себе, о своей семье, родителях, бабушке с дедушкой, двоюродном брате, собаке по кличке Джек, которую она назвала так в честь Джека Воробья, про то, как хотела стать актрисой, но родители настояли на экономическом образовании.

В тот момент я понял, насколько Маше было одиноко и уже очень давно. Я взял ее за руку и нежно сжал ее в своих ладонях. Девушка покраснела от смущения, но было видно, что ей приятно мое внимание и забота.

Так мы и просидели всю ночь. смеясь и болтая. Было удивительно, насколько с Машей было легко обсуждать что угодно: начиная с искусства и заканчивая пирамидами из пивных банок, по которым она с отцом училась стрелять из автомата в детстве.

“Да, – подумал я тогда, – эта девушка полна сюрпризов”.

Когда наступило утро, я понял, как сильно хочу спать. Да и Маше не мешало бы отдохнуть. Мы договорились созвониться вечером и разъехались по домам.

Хотел бы я сказать, что у этой истории счастливый конец…

Но этот человек все-таки добрался до Маши. Она успела вызвать полицию, однако те приехали, к сожалению, слишком поздно и обнаружили девушку еле живой.

Врачи со своей стороны делали все, что могли, но Машино состояние оставалось хоть и стабильным, но неизменным – глубокая кома.

Я навещал ее в больнице, приносил цветы, пел колыбельные, читал романы Сесилии Ахерн – в общем, старался как-то скрасить ее положение, да и свое тоже. Ведь говорят, что даже в таком состоянии люди способны воспринимать информацию извне. Мне было невыносимо видеть ее такой… Знаете, беспомощной и застывшей. Ведь я успел запомнить ее смеющейся, разговорчивой и трогательно наивной…

Время шло, но Маша по-прежнему находилась в коме. Я ничего не мог сделать, и от этого было не по себе. Но я продолжал верить. Ведь если веришь, то все возможно – так говорила мне сама Маша…

Пока я сидел около ее кровати в палате, я представлял себе нашу свадьбу, как мы растим детей, как едем в кругосветное путешествие. И вот в одном из таких мечтаний я вдруг услышал ее голос:

– Где я?

– Маша!

– Да? Почему так раскалывается голова… И что за…

– Ты в больнице, радость моя, ты была… В общем, ты очень долго спала, и мы не хотели тебя будить.

– Где он?

– Он больше не побеспокоит тебя.

Полиция задержала Машиного бывшего молодого человека тем же вечером, когда негодяй пытался смыть с себя позорные пятна крови. И даже влиятельные родственники не смогли ничем помочь.

Машу выписали спустя месяц. Я переехал к ней, чтобы помогать по хозяйству, пока она окончательно не придет в себя. Как-то раз она сказала:

– Хочу познакомить тебя со своей семьей.

Я был счастлив как никогда. В итоге мы отправились на выходные в загородный дом, где жила Машина семья. Все ее родственники были рады видеть ее живой и здоровой, а меня и вовсе держали за ее спасителя, хотя я отнекивался, как мог.

Выходные пролетели незаметно. Мы общались, шутили, я наконец-то научился играть в бадминтон, хотя раньше терпеть не мог эту игру. А также с подачи Машиной мамы стал печь булочки под забавным названием “синнабон” – вкуснятина невероятная!

После этих выходных я почувствовал, как мы с Машей сблизились. У нее как будто камень с души упал, как она скажет позже, ведь для нее мнение семьи всегда было превыше всего. Она очень уважает своих родителей и была рада, что мы с ними поладили.

Но больше всего мы были рады, когда узнали, что наша Маша – беременна нашим с ней первенцем!

Счастью моему не было предела, я скупал всевозможные вещи для деток, приобрел три коляски различной комплектации, а также судорожно стал изучать литературу по беременности. Маша, казалось, тоже была счастлива, но я все чаще замечал на ее лице какую-то нотку грусти.

Наконец она сказала мне:

– А что. если это ребенок не от тебя?

– Такого не может быть, по срокам он точно мой.

– Да, наверное, ты прав…

И подобные детские страхи стали проявляться у Маши все чаще и чаще. Наконец я собрался с духом и предложил ей вместе сходить к психотерапевту.