Незнакомки

Она поднялась одним гибким движением и вышла из комнаты. Мужчины остались сидеть в прежних позах. Я тоже не осмелилась двинуться с места.

- Ну как, вы довольны нашим первым собранием? - спросил меня Керуредан.

Джанни в это время листал текст, который я напечатала.

- Вы очень хорошо печатаете, - сказал он. - Я думаю, вы скоро станете секретарем наших групп.

- Гораздо больше, чем секретарем, - возразил Керуредан.

Он закурил "Голуаз". Я удивилась: неужели во время собраний можно курить? Мне-то казалось, что этот торжественный церемониал ничего такого не допускает.

Женевьева Перро вернулась в гостиную. Она принесла поднос с четырьмя чашками и, поставив его на ковер между нами, налила каждому по полчашки чая. Это был мятный чай, но в нем ощущался незнакомый привкус, как будто она тайком подмешала в напиток еще что-то.

Они пили медленно и молча. Я тем временем оглядывала комнату. Весь угол слева от стола был занят полками с книгами в старинных переплетах. Внизу под ними стоял диван с серой бархатной обивкой. Лампочка под красным абажуром, прикрепленная к одной из полок, ярко освещала диван. Я подумала: наверное, Женевьева Перро ложится туда, чтобы почитать. А может, и сам доктор Бод, когда он бывает в Париже.

Наконец они встали. Мишель Керуредан и Джанни церемонно пожали на прощанье руку Женевьеве Перро, сказав, что придут на собрание в пятницу вечером. Я было тоже собралась распрощаться и уйти, но Женевьева Перро знаком удержала меня.

Мишель Керуредан сказал мне: "До свидания... до пятницы или, может быть, раньше, в кафе". Он уже прижал к себе свой толстый коричневый портфель. Она проводила их к выходу. Я ждала, стоя одна посреди комнаты. Дверь хлопнула. Женевьева Перро снова стояла рядом, обволакивая меня улыбкой и мягким взглядом зеленых глаз.

- Расслабьтесь, дорогая... У вас такой печальный вид. Ну-ка прилягте на диван...

Никогда еще я не слышала такого успокаивающего голоса. Я легла на диван. А она села за стол.

- Расслабьтесь... Закройте глаза...

Я услышала, как она открыла и закрыла ящик стола. Затем подошла и выключила лампочку над диваном. Теперь в комнате царил полумрак. Она села на диван рядом со мной и начала легонько массировать мне лоб над бровями, веки, виски. Я боялась заснуть и доверить ей во сне все, что так долго хранила для одной себя: Рене, собаку, потерянный снимок, бойни, цокот копыт, который будит вас на заре. Из-за всего этого я и оказалась сдесь на диване, в доме номер 7 по улице Домбаль. Это было не случайно. И если я хотела лучше понять жизнь с ее темными и светлыми сторонами - как говорил доктор Бод, - мне следовало еще на некоторое время задержаться в этом квартале.