Незнакомцы

Поэтому она доползла до кухни и направилась прямо к висевшей на стене полке, откуда достала разделочный нож. Только теперь, заметив, что тихо подвывает, она замолчала, глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.

Налетчик, вопреки ее ожиданиям, не ворвался следом за ней на кухню, и она сообразила, что никакого проку от ножа нет: убийца успел бы первый выстрелить в нее. Проклиная себя за едва не стоившую ей жизни промашку, Джинджер на цыпочках подкралась к двери и замерла возле нее, прижавшись спиной к стене. Позвоночник еще болел, но не так сильно. Сердце билось так сильно и гулко, что, казалось, звук разносится по всей квартире.

Она опустила руку с ножом, приготовившись нанести удар. Однако успех задуманного зависел от дальнейшего поведения бандита. Если бы он ворвался очертя голову в кухню, обуреваемый жаждой мести перед лицом неминуемой смерти, тогда бы план удался. Но если он вместо этого подкрался бы к двери и медленно открыл ее дулом пистолета, тогда Джинджер оказалась бы в трудном положении. С каждой секундой ее шансы на успех таяли.

Оставалось надеяться, что рана в горле гораздо серьезнее, чем она предполагала. В этом случае он, возможно, задержался в библиотеке, истекая кровью на китайском ковре. Она молила Бога, чтобы так оно и случилось.

Но он был жив и приближался. Можно было закричать, надеясь, что соседи всполошатся и вызовут полицию. Но убийца все равно убьет ее, так что кричать было бесполезно.

Джинджер сильнее прижалась к стене, не отрывая взгляда от двери, готовая мгновенно нанести смертельный удар. Но дверь оставалась неподвижной.

Куда же он запропастился?

Прошло пять секунд. Десять. Двадцать.

Что он делает?

Вкус крови во рту становился все более едким, к горлу подступила тошнота. В голове возникли мысли об удивительной собственной жестокости, внезапно проявившейся в библиотеке, и о том, что она намеревается еще сделать с этим бандитом. Ей явственно представилось, как она всаживает в него нож, и от этой мысли она содрогнулась: ведь она была не убийцей, а врачом, не только по образованию, но и по натуре, по призванию. Джинджер постаралась не думать о том, как будет убивать налетчика, это теперь было опасно для ее собственной жизни.

Но где же он?

Она не могла больше ждать. Бездействие притупляло животный инстинкт, столь необходимый ей сейчас, чтобы выжить, с каждой секундой промедления она утрачивала врожденное коварство и ярость, а хитрый противник получал преимущество. Она уже положила ладонь на дверь, готовая распахнуть ее и выскочить пулей в коридор, но замерла, похолодев от мысли, что он притаился в нескольких дюймах от косяка и ждет, что она допустит ошибку и сама сделает первый шаг.

Джинджер прислушалась: тишина.

Припав ухом к двери, она затаила дыхание, но все равно ничего не услышала.

Рукоятка ножа в ее вспотевшей руке стала скользкой.

Наконец она медленно и осторожно приоткрыла дверь на полдюйма. Выстрелов в ответ на это не последовало, и она припала к щелке одним глазом. Убийца, вопреки ее опасениям, был не прямо перед ней, а в конце коридора, на пороге прихожей: он, видимо, бегал искать ее на лестничной клетке или в лифте и, не найдя, вернулся. Судя по тому, что он запер входную дверь на все замки и даже навесил цепочку, чтобы помешать ей скрыться, он не сомневался, что его жертва здесь, в квартире убитого им старого негра.

Он поднес укушенную руку к укушенной шее. Даже на расстоянии Джинджер слышала его хриплое дыхание. Тем не менее он явно успокоился. Не умерев до сих пор, он убедился, что будет жить.

Он заглянул налево, в столовую, потом направо, в спальню, потом обернулся и стал вглядываться в темноту коридора. На мгновение у Джинджер замерло сердце: ей показалось, что он смотрит прямо на нее. Но на таком расстоянии он, конечно, не мог заметить, что дверь на кухню слегка приоткрыта. Поколебавшись, убийца направился в спальню. Целеустремленность, с которой он передвигался, не вызывала сомнений в его намерениях.

Джинджер прикрыла дверь, осознав тот удручающий факт, что ее план уже не сработает. Это был профессионал, привыкший к насилию, и, хотя он и потерял на какое-то время равновесие, ошеломленный ее стремительной атакой, он быстро наверстывал упущенное. Когда убийца осмотрит спальню и кладовки, он окончательно возьмет себя в руки и будет действовать наверняка. И тогда уж точно не подставится под удар.

Нужно было срочно выбираться из квартиры.

Надежды выскользнуть через входную дверь не было никакой. К этому моменту ее противник, возможно, уже обыскал спальню и мог наброситься на нее в коридоре.

Джинджер положила нож на стол, стянула с себя разорванный лифчик и бросила его на пол. Потом она тихонько обошла кухонный стол и, отдернув занавеску на окне, выглянула на площадку пожарной лестницы. Стараясь не шуметь, она повернула ручку запора и стала поднимать раму вверх. Разбухшая от сырости деревянная рама заскрипела и задребезжала. Когда она наконец вдруг поддалась и с лязгом поехала вверх, Джинджер услышала в коридоре топот ног: убийца бежал на шум.