Незнакомцы в поезде

Она не могла сказать ему больше этого про Гая. Ведь Джерард всё, чувствовала Энн, включит в неясную картинку, которую он складывает и в которой хочет видеть и Гая. Она молчала, и Джерард тоже ждал, словно они поспорили, кто дольше не нарушит тишину.

Наконец он, срезав кончик сигары, произнес:

— Если вам что-нибудь придет в голову об этом времени применительно к Чарльзу, сообщите мне. Звоните в любое время дня и ночи. Там всегда будет кто-то, кому можно будет передать сообщение. — Он написал еще одно имя на своей визитной карточке и передал ее Энн.

От двери Энн сразу вернулась к туалетному столику, чтобы убрать его стакан. Через окно на улицу она видела, как он сидел в машине, наклонив вперед голову, словно спящий: это, по ее мнению, он делал записи. Вдруг ее кольнуло: он сейчас записывает ее слова о том, что Гай, возможно, виделся с Чарльзом в марте месяце, не говоря ей ни слова об этом. Зачем она это сказала? Знает, зачем. Гай говорил ей, что не виделся с Чарльзом с декабря до свадьбы.

Когда Гай пришел домой — спустя примерно час, — Энн находилась в кухне и возилась с кастрюлей, пригоревшей в духовке. Гай поднял голову и понюхал воздух.

— Кастрюля с креветками, — сказала ему Энн. — Надо проветрить.

— Джерард был?

— Ты знал, что он придет?

— Сигары, — лаконично ответил Гай. Джерард, конечно, сказал ей о встрече в поезде. — Что ему нужно было на этот раз? — спросил он.

— Он хотел побольше узнать о Чарльзе Бруно. — Энн быстро взглянула на него в отражении окна. — И говорил ли ты мне что-нибудь о своих подозрениях в отношении Чарльза. И еще он хотел знать о марте месяце.

— О марте?

Гай ступил на приподнятую часть пола, где стояла Энн, и подошел близко к ней, и Энн вдруг увидела, как зрачки его глаз вдруг сократились. Она видела несколько тонких, как волос, шрамов на скулах, приобретенных им в марте или феврале.

— Он хотел знать, подозревал ли ты Чарльза, что он собирался устроить убийство своего отца в том месяце. — Гай только смотрел на нее, в обычной своей манере сжав губы — без тревоги и без чувства вины. Энн отступила в сторону и ушла в гостиную. — Это ужасно — убийство, правда? — промолвила она.

Гай постучал по стеклу часов новой сигаретой. Слышать слово "убийство" было для него настоящей пыткой. Ему хотелось, чтобы она стерла все следы Бруно из памяти.

— Ты не знаешь, Гай, — в марте?

— Нет. И что ты сказала Джерарду?

— Ты веришь, что Чарльз организовал убийство своего отца?

— Не знаю. Думаю, что возможно. Но нас это не касается. — Некоторое мгновение он даже не сознавал, что сказал неправду.

— Ты прав — нас это не касается. — Она снова взглянула на Гая. Джерард также сказал, что ты встретил Чарльза в позапрошлом июне в поезде.

— Да, было.

— Так. А какое это имеет значение?

— Не знаю.

— Может, это из-за того, что Чарльз сказал в поезде? С тех пор ты его недолюбливаешь?

Гай засунул руки поглубже в карманы пиджака. Ему внезапно захотелось выпить бренди. Он знал, что своих чувств от Энн не спрячешь.

— Послушай, Энн, — быстро заговорил он. — В поезде Бруно сказал мне, что хочет смерти отцу. Но он не говорил ни о планах, ни об именах. Мне не понравилось то, что он говорил, и в конце концов не понравился и он сам. Я отказываюсь говорить всё это Джерарду, потому что не знаю, Бруно ли организовал убийство отца или нет. Пусть это выясняет полиция. Иногда вешали невинных людей из-за того, что люди сообщали о таких вот разговорах.

Поверила она ему или нет, думал Гай, но он человек конченный. Он сказал самую подлую ложь, совершил самое подлое дело своей жизни — перенес свою вину на другого человека. Даже Бруно так не солгал бы, не солгал бы так против него. Гай чувствовал себя насквозь фальшивым, лживым. Он швырнул сигарету в камин и закрыл руками лицо.

— Гай, я верю, что ты делаешь то, что и должен, — ласково сказала Энн.

Лицо его было самой ложью, и его спокойные глаза, и сжатые губы, и чувствительные руки. Он уронил руки и сунул их в карманы.

"Надо выпить бренди".

— Ты не с Чарльзом дрался в марте? — спросила его Энн, когда он стоял у бара.

Насчет этого тоже не было смысла лгать, но он не мог не солгать и тут.

— Нет, Энн.

Он понял из косого взгляда Энн, что она ему не поверила. Она, надо полагать, подумала, что он дрался с Бруно, чтобы остановить его. Она, возможно, горда им! Неужели у него всегда будет защита, в которой он не нуждается? Неужели ему всегда будет такое послабление? Но Энн на этом не остановится. Она будет возвращаться к этому вновь и вновь, пока он не скажет ей правду, он был уверен.