Незнакомцы в поезде

— И все-таки зачем ты сюда явился?

Впрочем, он знал ответ. Их жизнь с Анной вызывала у Бруно восхищенное любопытство. А для него самого общество Бруно было пыткой, в которой он находил извращенное утешение.

Бруно будто прочел его мысли.

— Ты мне нравишься, Гай. Но помни, улик против тебя у них гораздо больше, чем против меня. Если пойдешь в полицию, я выкручусь, а вот ты уже нет. Герберт тебя узнает. Анна вспомнит, что ты как-то странно себя вел. Царапины, шрам, еще куча мелочей, которые тебе предъявят всем скопом. Револьвер, обрывки перчаток… — Бруно перечислял не спеша и с нежностью, как любовно хранимые воспоминания. — Если и я буду против тебя…

37

Гай сразу понял по голосу Анны, что она заметила вмятину. Вообще-то он собирался ее выправить и забыл. Сначала он попробовал сделать вид, что ничего не знает о вмятине, потом сдался. Сказал, что выходил в море на прошлой неделе и наткнулся на буй.

— Не надо «очень извиняться», — передразнила Анна и взяла его за руку. — Это ерунда. Эгон сказал, что ты брал яхту. И скрыл это от меня из-за дурацкой вмятины?

— Ну да…

— И что же, ты выходил в море один? — Анна чуть улыбнулась.

Она знала, что Гай не достаточно хорошо управляется с яхтой для морских прогулок в одиночку.

На самом деле Гаю тогда позвонил Бруно и настоял, чтобы они прокатились. Джерард зашел в тупик с Мэттом Левайном, его повсюду поджидали тупики, и Бруно хотел отпраздновать.

— Нет, не один. С Чарльзом Бруно.

С Чарльзом Бруно и револьвером…

— Я не сержусь. Только не понимаю, зачем ты решил с ним встретиться. Он ведь тебя раздражает.

— Сам не знаю, что на меня нашло, — пробормотал Гай. — Два дня сидел дома за работой, захотелось голову проветрить…

Конечно, она сердится. Анна всегда содержала «Индию» в безукоризненном порядке. Яхта сияла начищенной медью и белизной крашеного дерева, словно ее изваяли из золота и слоновой кости. Да еще Бруно! Анна теперь опасается Бруно.

— Гай, а помнишь, к нам зимой привязался какой-то человек возле твоего дома? — Анна шла за ним по палубе. — Это случайно был не Чарльз?

— Да, это был он. — Пальцы Гая бессильно сжались на лежащем в кармане револьвере.

— Что ему от тебя нужно? Он не особенно интересуется архитектурой. Мы говорили с ним тогда, на новоселье.

— Да ничего ему от меня не нужно. Он просто не знает, чем себя занять.

Гай думал лишь о том, как поскорее избавиться от револьвера. Тогда он сможет болтать с ней сколько угодно.

— И вы познакомились в институте?

— Ну да. Просто в коридоре столкнулись.

Однажды он запутается в щупальцах лжи, скажет что-то не то и потеряет Анну. Возможно, уже потерял. Вот она стоит у грот-мачты и наблюдает за ним. Гай закурил. Вес револьвера в кармане становился неподъемным. Собрав волю в кулак, Гай направился к носу яхты. За спиной послышались легкие шаги — Анна ушла в кубрик.

Низкое серое небо обещало пролиться дождем. «Индия» лениво покачивалась на волнах и за час как будто ничуть не отдалилась от берега. Опершись на бушприт, Гай взглянул на свои ноги в белых брюках, на синий китель с золочеными пуговицами, найденный им в рундуке на борту и, видимо, принадлежавший отцу Анны. А ведь он мог бы стать не архитектором, а моряком. В четырнадцать он просто бредил морем. И что же ему помешало? Какой была бы его жизнь без… Без кого? Конечно, без Мириам. Он нервно расправил плечи и достал револьвер.

Держа его на вытянутых руках над водой, Гай думал о том, как невинно это драгоценное творение человеческого разума. Он же, напротив… Гай разжал пальцы. С неизменной готовностью повиноваться, револьвер сделал один идеально сбалансированный оборот в воздухе и ушел под воду.

— Что ты туда бросил?

Гай обернулся. Анна стояла на палубе метрах в трех от него. И он не знал, совсем не знал, что ей ответить.

38

Бруно смотрел на стакан и колебался. Выпить или не стоит? Его не покидало ощущение, что стены ванной вот-вот разлетятся на тысячу осколков, словно они ненастоящие, или сам он ненастоящий.

— Ма! — позвал Бруно, устыдился своего жалкого блеяния и опрокинул в себя стакан.

Потом на цыпочках прокрался в комнату матери и разбудил ее, нажав кнопку звонка для прислуги. Этим звонком мать оповещала Герберта, что проснулась и готова позавтракать.

— О-о… — Она зевнула и улыбнулась. — С добрым утром.

Она похлопала сына по руке и пошла в ванную умываться.

Бруно молча сидел на ее постели, пока она не вернулась и не юркнула под одеяло.

— У нас сегодня встреча с турагентом. Как его там, Сондерс? Надеюсь, ты не отправишь меня к нему одну.

Бруно помотал головой. Они собирались в путешествие — сначала по Европе, а там, глядишь, и в кругосветное. Но сейчас эта идея утратила для него всю привлекательность. Вот если бы поехать вокруг света с Гаем… Бруно поднялся, раздумывая, не выпить ли еще.

— Как самочувствие?

Мать умела спросить не вовремя.

— Ничего. — Бруно опять сел.

Раздался стук в дверь, и вошел Герберт.

— Доброе утро, мадам. Доброе утро, сэр, — произнес он, глядя мимо них.