Незнакомые люди

Торопливо Агна собирала карандаши, упавшие на пол, точно схватывая один за другим, а каждое последующее мягкое многогранное тело под рукой воображаемо подталкивало предыдущее, остался один – синий, и в данный момент он покоился чуть дальше носков туфель госпожи, Агна не спешила его поднимать: засмотрелась на элегантный силуэт дорогой обуви. В судьбе обеспеченная жизнь – привилегия, ни в чём не нуждаешься, ни в чём не отказываешь себе, а что, если этого больше нет? Привыкаешь? Возможно. Трудно? Несомненно. Главное – не перестать стремиться к лучшему. После утраты отца её мама, Мэйлин Гербель, быстро, и казалось бы, беззаветно отбросила бремя своей материнской роли. Женщина напомнинает изысканный цветок, подобно рубиновому амариллису, способного вокруг вызвать магму чувств. Только символ красоты, утончённости и восхищения с тёмным секретом – он чрезвычайно ядовит, и в этом кроется опасность: обращение с ним требует осторожности, в противном случае может случиться отравление. Раньше Агна слишком часто испытывала горькую ненависть к матери, каждый раз обещая себе, что больше не будет, но это повторялось снова и снова, повторялось до тех пор, пока девушка однажды не обратилась к себе, прошептав: «А не бессмысленно ли моё негодование? Что изменится? Я открою глаза и увижу новую реальность? Нет, это не так. Думаю, стоит перестать – всего лишь переждать». Собственно говоря, Агна ранимый человек, нежное сердце девушки склоняется под ветром эмоций, притом сила девушки несравненна. Её душа часто вздыхает грусть, однако, чувство это внезапно является – неожиданный гость, влетающий в комнату без стука, и вот оно, словно множество невесомых дрожащих капель, неукоснительно жалит глаза, щиплет сильно, но слёзы не обрушиваются. Место, в котором она оказалась, отнюдь не является худшей альтернативой, здесь она обнаружила светлое пламя в холодной ночи, и, что немаловажно, здесь есть тот, кого ей хочется видеть каждый день. В юные семнадцать лет девушка ясно видела своё будущее, неразрывно связанное с дизайном одежды, не просто мечта, а непоколебимая уверенность. Сейчас её взгляд упал на туфли госпожи с необычным скульптурным каблуком, обрамлённым тонким золотым ободком. Эта деталь зажгла искру в её воображении, Агна увидела перед собой платье, мысленно она рисовала эскиз, боясь упустить образ, было бы весьма обидно. Госпожа сама подняла карандаш и протянула Агне, та, очнувшись от своих мыслей, извинилась и забрала его.

– Ты к Исле?

– Не сейчас, – повернувшись, она ушла в противоположную сторону своего направления.

В просторе помещения в крыле общежития на последнем этаже находятся пара забытых и сломанных парт, и стоит старое фортепиано, лак которого, потрескавшись, раскрыл древесину. Сквозь стекло скромного окна в деревянной насыщенной коричневым цветом раме виднеется картина: вечер близится к ночи, на улице мерцают фонари, их свет ткёт на лице огромного двора жёлтое освещение, в центре этого пространства вековое дерево окружено молчаливыми тенями, звёзды на небе сегодня погасли: скрыли тайны он назойливых взглядов, в этом мраке в душе проступила романтика и грусть – странный дуэт трепетных чувств. Агна уютно устроилась на подоконнике, накинув на свои плечи плед. Случайно однажды сюда забрела, толкнув незапертую дверь, оказалась внутри, и тёплый воздух окутал её, здесь, в этом спокойном месте, она нашла место для творчества. Сейчас девушка просто держит в руках блокнот с карандашом, спрятанным в середине, взгляд её устремлён вдаль, что-то пытается разглядеть, погружённая в свой внутренний мир, отреклась от всего внешнего, глуха ко всему, кроме играющей мелодии, к ней она внимательно прислушивается, и музыка отнюдь играет не в наушниках. Девушка прикрыла глаза, и под её веками темнота ночи осветилась светом белых фонарей, что словно звёзды на земле, рассыпали своё мягкое свечение по небу. Ей было известно, как быстро он пальцами скользит по клавишам – Эрнст Альт, играющий за её спиной. Его душа изливается в каждую ноту, он раскрашивает рояль в белые оттенки, ярче, чище, чем сам снег в январском утре, музыка молодого человека не просто звуки, а живое, дышащее существо. Он приходит сюда не чаще двух раз в неделю и играет не больше сорока минут, и за это время он способен перенести её в самое светлое место. Эрнст и не догадывается, как много значит для неё его присутствие. В этот раз произошло нечто необычное: он не исчез в безмолвии, как это делал прежде, а приблизился к ней. Агна вздрогнула, а её сердце забилось сильнее, когда из уха неожиданно вынули наушник.

– Ничего… – произнёс Эрнст, приложив наушник к своему уху. – Ты слушала, как я играю? – после этих слов, сказанных заинтересованным голос, она посмотрела на него: он стоит слишком близко, и это слишком приятно, благодарна, что в темноте не видны её пылающие щёки.

– Отдай, – она забрала из раскрывшейся ладони предмет и скрыла его в чехле.

– Не ответишь?

– Да.

– Жаль.

– Этот ответ на предыдущий вопрос, я действительно слушала тебя.

– И как тебе?