– В ожидании твоих стараний в поиске сестры, я предприму усилия в поисках любовниц, – слова Мирча прозвучали вместе с его движением руки, мазавшей на хрустящий тост сливочное масло и джем, в его случае это был клубничный. Остановились они в престижном отеле, интерьер которого был пропитан некой сдержанностью и аристократичностью. Всюду, куда бы глаза не бросались, протягивались молочные стены – их не украшали картины, они были пустыми, создавали впечатление невесомости и неподражаемой лёгкости. Вместо этого внимание привлекала невиданная элегантность бордового цвета мебели и ковра. С самого входа гостей встречали кресла и журнальный стол, обрамлённые этим превосходным цветом, длинный ковёр с золотым витиеватым узором по краям простилался от входной двери до центра холла, в номере Велтена кресло и кровать обвивались бархатной роскошью, однако, например, в номере Мирча преобладал цвет берлинской лазури. В ресторане на завтраке под открытым небом играла классическая музыка, мебель была выполнена из натурального ротанга, справа, вдоль периметра, располагались экзотические и невысокие фикусы Бенджамина с плетёнными стволами. В самом конце ресторана возвышалась землистого цвета огромная колесница с горшками для цветов, в них расцветали яркие герани. Мужчины, не сговариваясь, были одеты в светлые поло и тёмные брюки. Помимо тостов на столе стояли тарелки с сырным ассорти и фруктами, а также апельсиновый фреш для искателя неизведанной возможности и кофе для творческой души.
– Назад дороги уже не будет, – весьма спокойно проговорил господин Гербель.
– Я знаю, мой адвокат готовит документы на развод.