Незнакомый жених (СИ)

— Твои настоящие родители, — говорит Кирилл, останавливаясь возле большого памятника, расположенного на двух могилах.

На меня смотрят очень красивые улыбающиеся мужчина и женщина. Так грустно. Я их никогда не знала, но сердце почему-то все равно сжимается от тоски. Когда меня растил один отец, я не чувствовала себя неполноценной, но сейчас смотря на эти фотографии, представляя, что такое испытывать их любовь и заботу… Так жалко, что я никогда этого не узнаю…

Перевожу взгляд дальше… Ноги подкашиваются, и если бы Кирилл меня не подхватил, то точно упала бы. Я вижу его, своего папу. Это так тяжело, так больно видеть его таким, осознавать, что его больше нет… Слезы сразу застилают глаза, и вся церемония проходит как в тумане.

Как мы добираемся до особняка, тоже не запоминаю, в груди образуется дыра, и только присутствие Кирилла помогает хоть как-то облегчить боль. Я все время чувствую его поддержку, его силу. И как энергетический вампир, питаюсь им.

Оказавшись в спальне, закутываюсь в одеяло, и через слезы выплескиваю свою скорбь.

Глава 37

Так проходит два дня. Я просто лежу без движения, пытаясь пережить, смириться с утратой. Хоть как-то принять ее. Но, черт как же это больно! Как только закрываю глаза, вижу отца, там, на полу в отеле. Так не должно было случиться, не должно!

Кирилл меня не трогает. Позволяет скорбеть по-своему. Только вечерами, когда появляется дома, ложится на кровать, и крепко обнимает, без лишних слов.

На следующий день, спускаюсь на завтрак. Не из-за голода, интерес к еде вообще отсутствует, а просто, чтобы выбраться из комнаты.

— Сегодня мы улетаем в Москву, — обращается ко мне Кирилл, пока я вяло ковыряю панкейки, — будь готова через час.

— Хорошо, — безразлично отвечаю, отодвигая блюдо.

— Соня, пожалуйста, поешь.

— Не хочу, — встаю, собираясь уходить наверх, но Кирилл меня останавливает, усаживая к себе на колени.

— Открой рот, — говорит требовательным голосом.

Понимаю, что он хочет сделать, отрицательно качаю головой. С упрямой решимостью на лице, в котором так же замечаю беспокойство, он отламывает кусочек блинчика, макает в джем, направляет к моему рту.

— Нет, — отворачиваюсь.

Он второй рукой придерживает мой подбородок, заставляя рот открыться, и все-таки кладет сладость на язык.

— Жуй, Соня, тебе нужны силы.

Вкуса не чувствую, но Кириллу подчиняюсь, просто нет сил сопротивляться. Когда проглатываю еще несколько кусочков, парень откладывает вилку.

— Молодец, — говорит он, гипнотизируя мои губы.

Его руки сильнее сжимаются на моей талии, а зрачки увеличиваются. Наклонившись, он касается моих губ своими, сначала в легком прикосновении, а потом поцелуй углубляется. Его язык исследует мой рот, и я чувствую жажду, исходящую от парня. Тело напряженно, сильные руки гладят мое тело, одна забирается под халат, останавливаясь в сантиметре от эпицентра удовольствия, потом он резко останавливается, отстраняясь.

— Собирайся, — упирается своим лбом в мой, пытается выровнять дыхание, и через секунду отпускает.

А мне становится так холодно без его объятий. Впервые в душе вспыхнули положительные эмоции, такие сильные, острые, внутри возникает непреодолимая потребность это почувствовать.

— Пойдем со мной, — тяну его.

Большего ему и не надо. Кирилл сам подхватывает меня на руки, и чуть ли не бегом мчится наверх. От его спешки в груди разливается волна жара, но когда он кладет меня на кровать — замедляется, в глаза мелькает беспокойство.

— Ты уверенна? — Спрашивает хриплым голосом.

— Да, мне это нужно.

— Я так соскучился, — говорит он, набрасываясь на мой рот. Его рука нежно гладит бедро, поднимаясь вверх, накрывает попу, крепко сжимая ее. В нем чувствуется голод и похоть, которые он с трудом сдерживает, чтобы растянуть удовольствие.

Губы опускаются на шею, нежно прикусывают ее, отчего я громко стону, покрываясь мурашками по всему телу. Руками, забираясь под его майку, касаюсь стальных мышц, глажу, чувствую, как они перекатываются от каждого его движения, отчего пропитываюсь возбуждением.

Поцелуями он спускается ниже, осыпаю грудь и живот. Затем накрывает губами сосок, отчего я выгибаюсь, по телу пробегает дикий импульс, похожий на разряд тока. С губ срывается его имя, когда он медленно переходит на другой сосок, второй накрывая рукой, перекатывая.

Получая чисто наслаждение, зарывшись руками в волосы, тяну его на себя, желая получить больше.

— Пожалуйста, — шепчу срывающимся голосом, пробираясь руками под штаны, накрывая крепкие ягодицы, оставляя на них царапины. И как только рука направляется к твердому каменному члену, что упирается мне в бедро, Кирилл с диким рыком отстраняется, а с моих губ срывается стон разочарования. Но он быстро избавляется от одежды, моей и своей, снова накрывая меня собой.

— Блядь, такая узкая, — шепчет он, совершая первое движение, проникая внутрь полностью, до конца, — моя!

Затем начинает двигаться в сладком, мучительно медленном темпе, продлевая удовольствие.