Незнание своей судьбы не освобождает меня от её принятия (СИ)

Виктория нерешительными шагами поплелась дальше искать хоть кого-нибудь из родных. Внутри становилось всё тревожнее и тревожнее. На пути ей не встретился ни один стражник, что совершенно не вписывается в правила королевского дворца. Ступая по танцующим бликам на главной лестнице, принцесса поднимается на этаж, где расположены покои Всеотца. В надежде увидеть там маму, она чуть смелее протискивается в приоткрытую золотую дверь. Только вместо того, чтобы броситься ей на шею в крепкие объятия, Виктория замирает от ужаса на пороге.

Голова мамы лежит на коленях у Тора. Глаза её закрыты, а на платье и раскрытых ладонях виднеется алая кровь.

Что я наделала, боже…

Принцесса крепко зажимает ладонью рот, словно сдерживая подступающую тошноту. Перед глазами начинают расплываться оранжевые пятна от факелов. А затем и вся комната идёт кругом. Тело слабеет. Ноги больше не всилах удерживать её вес и коленки подкашиваются. Она хватается второй рукой за скользкую стену и медленно опускается на пол. Тело затрясло жуткой судорогой. Сердце мощными ударами пробивало грудь и стучало в висках. Комок больно раздирал горло и пытался вырваться наружу.

Локи стоял вполоборота к двери и нервно потирал свои ладони. Уловив боковым зрением возле неё какие-то движения, он повернул туда голову. Его взор упал на юную принцессу, которая сидела на полу и страшно тряслась, стуча зубами. Он тут же рванул к ней, развевая на пути длинный изумрудный плащ.

— Милая… Тише-тише… — Он присел рядом с ней и обхватил ладонями бледное личико. И только сейчас из её глаз хлынули слёзы, которые невозможно было остановить.

— Иди ко мне. — Шёпотом говорит Локи и прижимает голову принцессы, к облачённой в прохладные доспехи, груди.

Виктория, прислонившись щекой к металлической поверхности, рыдала навзрыд.

— Это… из-за… из-за меня… — Бормотала принцесса, заикаясь от плача, — я… я вино… вата…

— Нет, ты не виновата! Прекрати говорить ерунду.

Виктория отстранилась и, вытирая слёзы рукавами беленькой кофты, продолжила повторять:

— Я! Это всё моя вина! — Она окинула опустошённым взглядом пол, где лежали безжизненные тела асгардских стражей и нескольких йотунов, — если бы я не пошла… в этот чёртов Йотунхейм, они бы не пришли сюда! — Принцесса опустила голову вниз и, зарывшись лицом в ладони, снова звучно заплакала.

— Они бы пришли сюда в любом случае. На день раньше или позже, но, всё равно пришли бы! — Немного раздражённо говорит Локи, — мать защищала отца. Она погибла с достоинством. И не смей винить в этом себя.

Девушка подняла голову и всё так же рыдая, начала судорожно мотать головой. Слова принца, кажется, её не убедили. Локи поймал её своими руками и впился цепким взглядом, еле сдерживая свои подступающие слёзы.

— Успокойся, прошу тебя… — Мягко вымолвил бог, — мы со всем справимся. Обещаю. — Он крепко поцеловал её в лоб, после чего принцесса отстранилась и направилась к маме.

Виктория опустилась на коленки рядом с королевой, с противоположной от Тора стороны. Затем она дотронулась своими тонкими пальчиками маминой руки, от чего всё её тело охватили неприятные мурашки. Рука королевы была очень холодной и расслабленной. И это никак не сравнивалось с тем, когда мама со всей любовью прикасалась тёплой и мягкой ладонью к щеке или запястью принцессы.

Девушка принялась гладить царицу по кудрявым волосам и поправлять выпавшие из причёски прядки. Металлические доспехи, что обрамляли её грудь и должны были защищать от опасных нападений, вместо золотых, стали совсем чёрными и обуглившимся. Ведь ледяные прикосновения синих чудищих с лёгкостью замораживают и разрушают на мелкие кусочки сверхпрочную асгардскую сталь.

Ощущения внутри у Виктории были самые жуткие и кошмарные. От одной только мысли, что йотуны из-за неё смогли пробраться в Асгард, сердце сжималось в маленький комочек. После чего расправлялось в огромный валун и сбивало дыхание. На миг принцессе показалось, что хуже чем сейчас, уже точно быть не может. Кажется, она совершила уже все, какие только могла, глупости. И теперь вынуждена столкнуться со всеми их последствиями.

— Прости меня… Прости меня, мамочка. — Начала шептать Виктория, положив голову ей на живот, — это я во всём виновата. Прости. — С трясущихся губ опять срывается плач. — Нет… Я никогда себе этого не прощу… Мама… Ты нужна мне. Пожалуйста, очнись, умоляю тебя…

Только от этих молитв, очнулась не мама, а их отец — Один.

Внезапно золотой купол, который окружал ложе Всеотца, стал тускнеть и растворяться. Король преждевременно вышел из сна. Ещё бы. Он же всё видел. Только вот никак не мог повлиять из-за того, что всё ещё слишком слаб.

Царь скинул с себя чёрное одеяло и неторопливо покинул кровать. В воздухе повисла тишина. Да такая, что по спинам детей Одина пробежал озноб. Всеотец, грузно ступая по узорчатому полу, негодующе оглядел свою спальню. Локи, Тор и Виктория, чтобы не перетягивать на себя внимание, затаили дыхание. Эти трое даже и представить себе не могли, каким образом они будут объясняться перед отцом.