Незримая паутина

— А вы, значит, каждый день смотрите телерепортаж из ее постели, — покачал Ефим головой, не то осуждая, не то отдавая должное мастерству Павла Семеновича. — И тащитесь от всего увиденного… Я бы к нему присоединился, если честно, даже зная, что вы подглядываете…

— Обычно он уходит от нее после десяти утра, — продолжал Соломин, по-прежнему не обращая внимания на его приколы. — Ему московский авторитет Бурда выделил свой джип, и он куда-то ездит. Вот тебе подслушки, — он протянул Ефиму небольшой кейс, — в самых разных видах и обличьях. Не открывай, потом разберешься, когда какая пригодится, там есть описание.

— А мне на чем за ним мотаться? — спросил Ефим, принимая кейс. — На трамвае?

— Свой «ауди», извини, дать не могу.

— Ну да, риск большой, если менты остановят, — согласился Ефим. — Ага, скажут, у депутата Думы угнал! Ну так я проблесковый фонарь поставлю, сирену включу!

— Ты меня уже достал! — не выдержал Соломин. — Я сейчас с тобой в другом качестве разговариваю, ясно? Я для тебя не депутат, и не ты меня содержишь, как налогоплательщик, сейчас я твой работодатель!

От соседних столиков на голос Соломина оглянулись какие-то мужики, и Павел Семенович замолчал, поправив темные очки. Не дай бог, среди них есть любители политики, которые могут его узнать.

— Молчу! — поднял обе руки вверх Ефим. — Значит, транспорт — опять моя забота. — Он бегло посмотрел на ряды автомобилей, в изобилии стоявших возле вокзала. — А что, могу прямо сейчас уехать на какой прикажете.

— Только не сейчас, — скривился Павел Семенович. — И не здесь. Кстати, машины придется каждый раз менять.

— Толково. Я в Швейцарии с одной сестричкой, Гертрудой зовут, по ночам по автобанам гонял, каждый раз на разных. Особенно на «мерседесе» главврача ей понравилось. Он, паскуда, обещал с женой развестись, а на ней жениться… Да все тянул.

— Ладно, не отвлекайся!

— Я к тому, — обиженно сказал Ефим, — что на «шестерку» теперь в жисть не сяду, даже не просите.

— Это твои трудности. Завтра я принесу тебе сканер, покажу, как пользоваться. Он может успеть определить код мобильного телефона, если разговор будет достаточно долгий, узнает код электронного замка или охранной сигнализации на машине.

— Вот это, я понимаю, передовые технологии! — воскликнул Ефим. — Только успевай осваивать. В той же Швейцарии, к примеру, томографы разные, компьютеры — в любое место к тебе заглянут и все без прикрас опишут. Мне эта Гертруда призналась после продолжительного интима во время ее дежурства, что сперва услыхала о моих лидерских талантах, а после с помощью таких вот приборов двадцать первого века все выяснила о моих сексуальных возможностях. И, мол, решила проверить это на практике, поставив эксперимент на себе. Мы с ней потом в каждое ее дежурство до утра совместно восхищались эффективностью новейших открытий в области электроники.

— Как ты с ней хоть общался? — невольно улыбнулся Соломин.

— Сначала с помощью русско-немецкого разговорника, который она стала постоянно носить с собой, едва увидела меня больного, но в обнаженном состоянии. Потом освоил…

— Ладно, разговорился… — перебил Соломин, отхлебнув пива. — Связь будем поддерживать, как всегда. Никаких городских телефонов, никаких приходов в гостиницу.

— Понял, — кивнул Ефим, косясь в сторону стоявших неподалеку машин. Похоже, он уже не собирался уезжать отсюда общественным транспортом.

— Ты давно не был в Москве, — заметил Павел Семенович, проследив за его взглядом. — Сейчас здесь сплошные пробки. Особенно в центре. Иногда проще добраться на метро. Ты хоть где остановился?

— Да нашел тут одну сударушку, — неопределенно сказал Ефим. — В Шереметьеве-2.

— Опять стюардесса?

— Стюардесса была в прошлый раз. Эта по торговой части, Антонина зовут. Вместе в одном такси ехали. По пути из аэропорта признался: мол, ночь уже, остановиться где — не знаю. Не подскажете ли ближайшую уютную гостиницу? Слово за слово, утром очнулся в ее спальне. А на мне ничего, кроме презерватива. Не Гертруда, конечно, но хоть общаемся без разговорника… Живу у нее в Дегунине, пока не выгнала.

— Ты хоть как ей представился? — поинтересовался Павел Семенович. — Она за тобой не станет следить, когда будешь исчезать? Как она вообще, не лезет с вопросами?

— Сказал, только что вернулся из эмиграции, ностальгия достала, собираюсь искать свое место в новой жизни, — хмыкнул Ефим. — Недалеко от истины, кстати говоря, — добавил он.

— Поверила?

— Куда денется… — не без самодовольства ответил Ефим.

— И все-таки как ты ей назвался? — спросил Соломин. — На тот случай, если придется тебе позвонить, так чтобы она позвала тебя, а не заявила, что я ошибся номером.

— Вы же мне сами заграничный паспорт сделали! — удивился Ефим. — Я его ей и показал. Или уже забыли?

— Я иногда забываю, как меня самого зовут, — недовольно проворчал Павел Семенович. — Можешь сказать или будешь темнить?

— Тогда запомните: Олег Петрович Давыдов, коммерсант.

— С этим ладно… А если она увидит у тебя пушку, мобильный?.. Не станет задавать лишние вопросы? — продолжал допытываться Соломин.