Незримая паутина

«…Сложившаяся обстановка и изменение ко мне отношения Е. К. вынудили меня, исключительно в целях облегчения его задачи, написать ему письмо, в котором я предлагал Е. К. освободить меня от обязанностей Н-ка отдела. Вчера Е. К. мне сказал, что он переговорил по поводу моего письма с Ф. Ф. А., который ему заявил, что он не считает возможным принять временное председательствование РОВСом при условии моего ухода… На этом разговор был окончен, и по желанию Ф. Ф. А., я пока что остаюсь».

В конце письма, в понятных адресату выражениях, Шатилов сообщал:

«Хочу теперь упомянуть, как я расцениваю сложившуюся для нас обстановку. Прежде всего, для меня ясно, что в ней совершенно не участвуют те наши силы, которые вполне лояльны к возглавлению. Они ждут прежде всего распоряжений и ясного осведомления»…

Действительно, в среде чинов «Вн. линии» во французской провинции царили недоумение и растерянность. Как только мог, Закржевский пытался объяснить своим агентам положение вещей. В письме некоему Бутову 19 мая он сообщал:

«На основании частных сведений, уход Е. К. — дело рук П. Н. Ш., что именно П. Н. настоял на выписке Ф. Ф. А., как лица, находящегося в близких с П. Н. отношениях, и что П. Н. Ш. делает это, дабы захватить в свои руки руководство РОВСом».

31 мая Закржевский писал одному из своих агентов:

«Ничего радостного или нового вам сообщить не могу, кроме разве полного отхода от всяких дел Лукомского и зачисления в распоряжение Арсеньева[53] его начальника канцелярии[54], вместо которого теперь подписывает Кусонский. К Хрущову[55] иду завтра и напишу вам непременно в субботу. Письмо Хрущова не могу прислать, т. к. не осталось ни одной копии — постараюсь взять у Хрущова тот же экземпляр, что дал ему для проверки. Тогда вышлю».

Так, «лояльные силы» осведомлялись копиями письма Шатилова от 18 мая. Конечно, о такой информации «наших сил» Миллер не знал. Передав временное председательствование Абрамову, Е. К. Миллер выехал из Парижа на отдых.

Воспользовавшись отъездом Миллера, Абрамов поспешил распустить контрразведывательный отдел бывшего жандармского генерала Н. И. Глобачева, основанный Миллером в 1930 году после похищения Кутепова. Этот отдел, находившийся под общим наблюдением генерала А. М. Драгомирова, обошелся РОВСу не в одну сотню тысяч франков. У Глобачева была широкая сеть агентуры во Франции и других странах, занятая поисками агентов ОГПУ в среде эмиграции. А разогнать аппарат Глобачева «линейным» генералам было крайне необходимо. Это от агентов Глобачева в Чехословакии дошли до Миллера сведения о проекте создания при РОВСе особого политического органа, независимого от главы РОВСа и возглавленного Шатиловым. Впрочем, решение о разгоне контрразведки Глобачева Абрамов принимал не один. В эти недели он был гостем Шатилова в его аньерской квартире.

* * *

Приезд генерала Абрамова в Париж не отвечал интересам французского министерства иностранных дел. В то время Франция стремилась к союзу с СССР, и оно считало «присутствие этого нового руководителя на нашей территории несовместимым с правилами гостеприимства в силу ориентации РОВСа». И в письме министерству внутренних дел оно рекомендовало посоветовать «этому иностранцу покинуть Францию без каких-либо объяснений».

Со своей стороны, и министерство внутренних дел, по каким-то соображениям, сочло нежелательным дальнейшее пребывание Шатилова во Франции. Было решено предложить обоим русским генералам добровольно уехать из Франции, а если они того не пожелают, то будет издано распоряжение об их высылке.