Незримая паутина

Казалось бы, генерал фон Лампе, непосредственно подчиненный главе РОВСа, должен был сам запросить Миллера о делах в Париже. Но, по хорошо ему самому известной причине, фон Лампе 14 февраля 1937 года обратился к Кусонскому с вопросом:

«…Я узнал о „моральном разрыве“ между Е. К. М. и Скоблиным. В чем дело, и что верно в этом? Если бы не было дела Туркула, то это не имело бы значения».

Кусонский Миллера также не спрашивал — о положении в Париже он был осведомлен хорошо. 18 февраля он ответил фон Лампе:

«„…Морального разрыва“ еще нет, но уже можно заметить некоторый отрыв, и Ск. недоволен Е. К. потому, что последний не „продвигает его вперед“, на что он рассчитывал, зная о неспособности Витковского. Ск. готов войти в блок с Туркулом, хотя в свое время был резко враждебен к действиям последнего и отлично видел, что из авантюры Туркула ничего не выйдет».

Развивая свои интриги, Скоблин всячески стремился оттеснить или нейтрализовать всех неугодных «Внутренней линии» генералов — Эрдели, Стогова, Витковского и, конечно, динамичного Туркула, чей разрыв с РОВСом мог быть отнюдь не навсегда. Ушедший из РОВСа Туркул хранил в себе неизвестные Скоблину тайны РНСУВ. Под предлогом передачи информации о положении в СССР, Скоблин продолжал встречаться с Туркулом в кафе «Мариньян». Он сообщал Туркулу новости РОВСа, возбуждал против Миллера, но в тайны Туркула не проник.

Летом 1937 года действия Скоблина и Плевицкой приняли решительный характер. «Мать-командирша» корниловцев, в 1934 году открыто поносившая почтенного Эрдели в кругу офицеров в собрании Общества Галлиполийцев, энергично взялась за Миллера. Нисколько и никого не стесняясь, она говорила галлиполийцам, восторженным поклонникам ее таланта:

— Нужно сменить Миллера. Главнокомандующим должен быть Шатилов.

Этим летом верхи «Внутренней линии» развернули в подполье лихорадочную деятельность. Скоблин и Плевицкая посылали в разные места, и особенно часто в Софию, письма на условном жаргоне, в важных случаях прибегая к шифру.

Отлучившись из Парижа, 20 августа 1937 года Скоблин писал своему ближайшему помощнику в Корниловском объединении, полковнику Г. 3. Трошину:

«… Что ни говори, но Шатилов думает нашими думами, тем более его возраст есть гарантия, и он не потерял надежды на возвращение домой. Полагаю, что нам удастся поставить Шатилова вместо Витковского, но это трудно, не обойтись без энергичного нажима, тем более, что мы, старшие начальники будем каждый тянуть в свою сторону. Тем не менее, не все потеряно, и мы еще сможем добиться возвращения Шатилова… ясно, что Шатилов не остается бездеятельным, он кое-что делает. Я немного в курсе его дел и по моем возвращении расскажу тебе то, что знаю. Всё же пока что могу сказать тебе, что он ведет свою работу в Испании».

В тон Скоблину звучал софийский центр. Пером старшего алексеевца, генерала М. А. Зинкевича, писавшего Скоблину в тот же день 20 августа, «Линия» заявляла: