Незримая война

Берия предлагал провести амнистию – прежде всего людей старшего возраста и несовершеннолетних. Потому что содержание их стоит дорого, толку от них в производстве никакого. Берия выступал за отмену или по крайней мере за очень сильное послабление паспортного режима. Так как ощутима нехватка рабочих рук, паспортный режим затрудняет передвижение, сужает рынок труда.

Итак, если бы путь страны определял Лаврентий Берия, то скорее всего это был бы не новый виток репрессий, а движение в сторону прагматизма. Можно предположить, что Советский Союз не только содействует объединению Германии, но и вообще отказывается от непосильной ноши поддержания мировой системы социализма и от военного противостояния с Западом, сосредоточившись на решении внутренних проблем».

В ответ мы получили бы специальный план Маршалла для России и, таким образом, интегрировали бы в мировую экономику. В этой истории нет места советским танкам на улицах Будапешта и Праги, наши солдаты не гибнут в Афганистане, а статус сверхдержавы СССР поддерживается экономической мощью, а не ядерными боеголовками.

В реальности один из образцовых функционеров системы закономерно стал ее жертвой. Лаврентий Берия был расстрелян и объявлен основным исполнителем сталинских репрессий. А на трибуне XX съезда с разоблачением культа личности довелось выступить Никите Сергеевичу Хрущеву.

Мы принимали программу строительства коммунизма и конституцию, боролись за мир во всем мире, голосовали на собраниях. Догадались, в конце концов, что экономика должна быть экономной.

Мы писали в заявлениях, что хотим быть в первых рядах строителей нового общества. Мечтали при этом о загранице и джинсах. Однажды в августе, когда нам казалось, будто бы мы близки к тому, чтобы перестроить нашу жизнь, огромную страну как дождем смыло. Мы увидели танки на улицах Москвы.

Георгий Малинецкий, доктор физико-математических наук:«Великая страна, имеющая ядерное оружие, первая шагнувшая в космос, имеющая лучшую в мире армию. И вдруг катастрофа, одна из самых страшных в истории человечества?»

Дмитрий Чернавский, доктор физико-математических наук:«В Советском Союзе была единая идеология – коммунистическая. Хорошая, плохая, не будем говорить, это другое дело. Она была единая. В 1991 году идейное единство было разрушено».

Математические модели развития общества, которые разрабатывал профессор Дмитрий Чернавский и его ученики, учитывают и такие гуманитарные факторы, как единство и дружба народов.

Именно единства и не хватило в 1991-м Советскому Союзу. Через 15 лет того же самого очень не хватает новой России.

Ни царям, ни императорам, ни генсекам, ни президентам как-то не удавалось осуществить полноценную модернизацию России. У нас реформы всегда идут по наихудшему сценарию. Они никак не могут состояться. Неужели это единственная константа нашей политической жизни?

Вот что считает Владимир Пантин: «Давайте рассмотрим эти переломные моменты. 1917 год, 1953 год, 1989–1991 годы. Всегда Россия или Советский Союз и, главное, общество и элита подходили к этим моментам полностью не готовыми к ним. Мы все время развиваемся по инерции. Ведь переломная точка – это точка изменения вектора развития, его направления. А мы как бы продолжаем двигаться по старому. И проскакиваем эту переломную точку, оказываемся совершенно не готовыми».