Незримая жизнь Адди Ларю

– У тебя такое лицо… Словно неподвластное времени.

Генри потрясает это странное эхо, сила дежавю.

Но Адди просто улыбается и отвечает:

– Мне такое часто говорят.

Пока Беа разглядывает Адди, Генри разглядывает свою подругу.

Обычно та всегда выглядит безупречно, но сегодня у нее на пальцах следы неоновой краски, на виске – мазок золотистой, а на рукаве нечто похожее на сахарную пудру.

– Чем ты занималась? – удивляется он.

Беа бросает на себя взгляд.

– О, я была в «АРТефакте»! – говорит она, будто это все объясняет. Видя замешательство Генри, Беа начинает рассказывать. «АРТефакт», по ее словам, – это наполовину парк аттракционов, наполовину художественная выставка, павильоны с интерактивными инсталляциями на Хай-Лайне.

Беа принимается болтать о зеркальных залах и стеклянных куполах со звездами, сахарных облаках, перьях, оставшихся после подушечных боев, фресках, составленных из записок тысяч незнакомцев. Адди оживляется, а Генри думает: наверное, трудно удивить девушку, которая прожила триста лет.

С сияющими глазами она поворачивается к нему и заявляет:

– Мы должны туда пойти!

И Генри сразу вспыхивает желанием попасть в то место. Разумеется, нужно что-то придумать с магазином, ведь других продавцов нет, а до закрытия еще четыре часа. Но у него появляется идея…

Он берет книжную закладку – единственную собственную сувенирную продукцию букинистического – и с обратной стороны кое-что пишет.

– Беа! – зовет он и подталкивает записку по стойке подруге. – Закроешь магазин?

– У меня своих дел полно, – огрызается та, но затем переводит взгляд вниз.

Аккуратным почерком Генри на закладке написано: «Абонемент в библиотеку “Последнее слово”».

– Повеселитесь там как следует, – ухмыляется Беа, махая им вслед.

VII

5 сентября 2013

Нью-Йорк

Иногда Генри хочет обзавестись кошкой.

Вообще-то можно было бы приютить Томика, но приблудыш неотделим от «Последнего слова», и Генри терзает суеверное подозрение, что, если попытаться унести дряхлого кота из букинистического, он превратится в пыль, прежде чем окажется дома.

Генри знает, слишком мрачно думать так о людях и домах, то есть в данном случае о домашних животных и их домах, но уже опустились сумерки, и он перебрал с виски. Беа проводит лекцию, Робби отправился на представление приятеля, поэтому Генри остался один.

Он возвращается в пустую квартиру, жалея, что у него нет кота или хотя бы кого-то, кто бы его ждал.

Входя, Генри пробует, как звучат эти слова:

– Привет, котик, я дома… – произносит он, лишь после понимая, как это выглядит: двадцативосьмилетний холостяк, который разговаривает с воображаемым питомцем, и ему становится еще хуже.

Достав из холодильника пиво, Генри таращится на открывалку – розово-зеленую штуковину в форме маски мексиканского рестлера, которую недавно привезла из Мехико Табита. Он с раздражением откладывает открывалку в сторону, принимается шарить в кухонном шкафу в поисках другой и находит деревянную ложку, магнит танцевальной труппы, кучку нелепых изогнутых трубочек для напитков. Озирается и обнаруживает еще десятки предметов, разбросанных по всей квартире. Все они принадлежат Табите.

Взяв коробку с книгами, Генри выворачивает ее на пол и сваливает туда фотографии, открытки, книги в мягкой обложке, пару балеток, кружку, браслет, расческу, еще фотографии.

Он допивает первую бутылку пива и открывает вторую об угол стойки, а затем продолжает собирать вещи, переходя из комнаты в комнату, не столько систематически, сколько погрузившись в собственные мысли. Через час коробка полна наполовину, но Генри уже выдохся. Ему больше не хочется этим заниматься, как и оставаться в квартире, которая кажется одновременно опустевшей и заваленной хламом. Слишком много пространства для размышлений и буквально нечем дышать.

Несколько минут Генри сидит, подергивая коленями, между пустыми пивными бутылками и наполовину заполненным ящиком, потом вскакивает на ноги и выходит и дома.

* * *

«Негоциант» набит битком. Здесь всегда так – это одна из тех забегаловок, чей успех объясняется удобным расположением, а не качеством выпивки. Местное заведение. Большинство завсегдатаев называют его просто «баром».

Генри проталкивается через толпу, занимает стул у края барной стойки с надеждой, что несмолкаемый шум заставит его хоть немного забыть об одиночестве. Сегодня за стойкой Марк, ему за пятьдесят, у него седые бакенбарды и улыбка как из модного каталога. Обычно уходит не меньше десяти минут, чтобы его дозваться, но сегодня бармен направляется прямиком к Генри, не обращая внимания на очередь. Генри заказывает текилу, и Марк возвращается с бутылкой и парой стопок.

– За счет заведения, – провозглашает он, наливая и себе.

– Я так хреново выгляжу? – бормочет Генри, выдавливая слабую улыбку.

Но во взгляде бармена нет ни малейшего сочувствия, только странная легкая дымка.

– Выглядишь ты отлично, – отвечает Марк. Прямо как Мюриэль.

Он впервые произносит больше одного предложения – обычно лишь уточняет заказы да кивает.