— Тони сказал, что соберет более-менее уважаемых жителей поселка на совет. Думаю, будет суд или что-нибудь вроде того.
— Значит, в Погост придут закон, порядок, мораль и честный покер. — Вольф зевнул. — А игра переместится в Счастливчик и Большой Централ. Непонятно, чего было стараться.
— У тебя такой голос, словно ты жалеешь.
— Ничуть. Кенфилд — мразь. Но почему из-за него надо сразу вводить правила парковки и переодевания к ужину?
— А ты чего хочешь? Анархии?
Вольф открыл было рот, закрыл, а когда заговорил снова, из голоса его исчез всякий оттенок шутливости:
— Не знаю. И порой об этом жалею.
Похожий на бурундука носатый коротышка разбудил Вольфа рано утром и сунул ему записку.
Она была написана простым шифром, который Джошуа помнил с войны.
«
Подписи не было.
— Вы могли бы остаться, — сказал Стаутенберг. — Кристина не рассказывала ни о себе, ни о вас, но мне кажется, вам особенно некуда податься.
— Верно, Тони, — отвечал Вольф. — Однако у меня есть одно дело, и то, чего оно касается, чуть больше и чуть важнее Погоста.
Стаутенберг кивнул:
— Если вы так считаете — да. Знаете, когда-то я мечтал о большом приходе, даже о епархии. Потом со мной, как, думаю, и с вами двумя, многое произошло. И сейчас мне вполне довольно того, что я вижу вокруг.
— Завидую, — без иронии отвечал Вольф.
— Джошуа, — сказала Кристина, когда они укладывали мешки в «ишака». — Мне надо кое-что тебе сказать.
Вольф повернулся, прислонился спиной к машине:
— Ты не едешь со мной.
— Откуда ты знаешь?
Он пожал плечами:
— Да так.
— Здешним людям нужен закон, — проговорила Кристина. — Ты не захотел… не смог… Я обещала Тони остаться.
Вольф кивнул.
— Он — хороший человек. А из тебя выйдет прекрасная блюстительница порядка.
— Знаешь, — продолжала Кристина, — когда Тони забрал у Кенфидда пистолет… я кое-что поняла. Можно обойтись без насилия. Всегда есть другой выход.
Вольф взглянул на нее, хотел что-то сказать, передумал.
— Хорошо, если ты права, — произнес он ровным голосом.
— И ведь ты сам говорил, что никакого «дальше» не будет.
— Говорил.
— Ты имел в виду нас с тобой?
— Да, — честно ответил Вольф. — Всех.
— Я по-прежнему не понимаю.
— Опять-таки… не могу сказать.
— Вот видишь? — В глазах Кристины была безнадежная мольба.
Вольф набрал в грудь воздуха, обнял ее и по-братски поцеловал.
— Спасибо, ангел, — произнес он. — Тони действительно очень хороший человек.
На пустом посадочном поле стоял корабль: длинный, угловатый, черный. Из двух портов высовывались пулеметные дула.
Одно из них следило за Джошуа. Тот направил «ишака» к зданию, залетел внутрь, вышел с двумя мешками, которые собрала ему Кристина.
Люк распахнулся, оттуда выступил высокий бородач. Дуло его бластера смотрело в землю, не на Джошуа.
— Ты — Вольф, — сказал он. — Я видел твою голограмму во время войны. Меня зовут Меррет Чесни.
— Я о тебе слышал.
— Ты запоздал.
— Непредвиденные дела.
— Надо пошевеливаться. Клиент спешит.
— Я тоже, — сказал Вольф.
Он направился к люку, но остановился и долго смотрел на далекие серые горы.
Потом взошел на корабль, и шлюз за ним задвинулся.
Глава 11
Глава 12