Незримое, или Война в иномирье

Выяснилось, что Янис знает несколько иностранных языков. На что Анатолий сообщил, что несколько лет назад неожиданно стал экстрасенсом и тут же продемонстрировал силу свой биологической энергии – положил на раскрытую ладонь листок бумаги, и тот немедленно начал сворачиваться в трубочку.

По мере того, как пустела вторая бутылка, разговор принимал все более сумбурный характер, и сводился в основном к тому, почему Монасюк не хочет поехать на работу за рубеж.

Словно бы кто-то Анатолию это предлагал.

Как бы то ни было, когда Янис Круминь вышел от своего нового знакомого на улицу и вдохнул напоенный сиреневым ароматом вечерний прохладный воздух, он с сожалением думал, что тот – упертый мужик, и вряд ли поедет куда-нибудь из этого уютного мирка, который себе создал. Причем – ни за какие деньги не поедет.

С таким результатом на другой день он возвращался в Женеву.

Сейдзе Сото беседовал с племянником в своем кабинете. На этот раз Тахиро было позволено сесть в кресло в присутствии дяди.

Как и у Бейтса, у Сейдзе Сото некоторое время не было сновидений, он хорошо высыпался, и был, как никогда, здоров и бодр.

Тахиро прилетел из Джакарты рано утром, и сразу же приехал в офис дяди.

– Рассказывай все по-порядку. Сначала – как дела у Тогу Накаямы в Джакарте?

– Пока он не смог узнать ничего нового. Мио Неру он разыскать не смог, обслуга дома Неру после отъезда хозяина разъехалась к родственникам – они устроили себе отпуска. Нанятый для охраны дома сторож – ничего не знает, он новичок, его наняли для этой работы со стороны, на время.

– А что на Того-Паго? И на этом новом острове?

– Там происходит что-то странное, дядя. Неделю штормило, а как только шторм утих, от острова в сторону Робертсвиля пошла стена тумана. Аборигены говорят, что это – впервые с тех пор, как остров поднялся со дна океана.

Но нам удалось узнать, что Каладжи Неру – там, на острове. А с ним – местный колдун – Туси. Проговорился один пьянчужка. И после этого – исчез. Может быть – утонул.

Я думаю, нужно подождать немного и идти к острову на лодке. В конце-концов, компас у нас есть, поплаваем, поищем, если нам повезет – найдем и остров, и Каладжи.

Сейдзе помолчал, подумал. У него было хорошее настроение, да и племянник, чувствовалось, старается.

– Тахиро, возвращайся. Пусть Накаяма продолжает работать в Джакарте, пока не узнает все о Мио Неру. Бесследно человек исчезнуть не может – пусть ищет эти следы.

А вы на Того-Паго дождитесь все-таки, пока сможете увидеть остров. Нельзя идти в океан в тумане, наугад – с океаном не шутят. Ждите. У нас есть время.

– Но раньше вы торопили меня, дядя.

– Обстоятельства изменились. Знаешь, я стал хорошо спать. Иди, возвращайся назад.

Не стоит Тахиро знать о ночных кошмарах. Тех, что были еще недавно.

Доклад Дони Гилу Бейтсу был безрадостным.

– Сэр, начну с главного – он не просто не хочет куда-либо уезжать. Он не поедет. Ни за какие деньги.

– Но почему?

– Видите ли, так получилось, что жизнь он прожил как бы напрасно. Он сам так считает. И именно теперь он начинает жить так, как ему хочется. Занимается тем, что ему нравится, ни от кого не зависит, никому не подчиняется и не должен выполнять ничьих приказов. Он доволен тем что есть, и ничего не хочет менять.

– Расскажите все очень подробно. Как вы познакомились, о чем говорили. Все расскажите, в деталях.

– Познакомиться с ним было нетрудно. Я нашел одного человека, за небольшую сумму он помог мне, как я ему объяснил, выиграть спор – разыграть одного человека в магазине…

Дони подробно рассказал обо всем. Когда он рассказывал, что у Монасюка не так давно проявились экстрасенсорные способности, Гил насторожился. Когда же Дони достал из кармана салфетку и сказал, что Монасюк одно время занимался философией и написал несколько книг о строении материи и Вселенной, что эти книги по его просьбе были отправлены в числе других и в библиотеку конгресса США, Гил Бейтс принял решение.

Не получится вот так, сходу убедить Монасюка приехать в Женеву. Но это означало лишь одно – новую попытку нужно подготовить тщательно, а для этого Монасюка необходимо узнать как можно лучше.

Он решил начать с философских трудов алтайского учителя.

– Ну, что ж, Фостер, вы отлично поработали. Думаю, с вашим новым знакомым вы встретитесь еще не один раз. Пока возвращайтесь к своим текущим делам. Сделаем перерыв – мне нужно кое-что предпринять. И сделать это самому.

По распоряжению Бейтса в библиотеке конгресса США специально нанятыми людьми были сделаны переводы всех трех книг Монасюка.

На исходе второго дня Бейтс, лежа на кровати в спальне, заканчивал читать третью. Книги были написаны легко читаемым языком, без обилия специальных терминов, и, судя по всему, предназначались для чтения обычными людьми. То есть это не были научные труды. Но вот то, что было написано в них…