Незримое, или Война в иномирье

Анатолий замер. Он ощущал не только тепло и доверие, которое передавалось ему, но также и боль, которая толчками шла откуда-то из глубины тела девочки. Монасюк физически чувствовал, как ребенку плохо, он принялся делать то, что пока еще делать ему не приходилось – стал выделять из себя частицы Проматерии и, проникая вглубь Анни-Лизы, гасить ею боль. Он гасил и гасил приступы, а те, что не успевал – забирал, втягивал в себя, и терпел, терпел, терпел…

Он не знал, сколько времени прошло. Ему показалось, что – вечность, но судя по лицу Джолианны, которое он увидел, когда он и девочка разжали объятия и смогли говорить, прошло не более минуты.

– Мама, мне никогда не было так хорошо, – тихим голосом сказала девочка. – И кажется, ничего не болит…

Джолианна подошла к ней, стала перед ней ко колени и обняла ее.

Анатолий молчал. Он понимал – сейчас все слова излишни.

Они ужинали, о чем-то говорили, потом Джоли вышла его проводить к машине.

– Что с ней? – спросил Анатолий.

– Лейкемия, – тихо ответила Джолианна. – Не так давно ей сделали пересадку костного мозга, обещали, что все будет хорошо, но, наверное, донор не совсем подошел – недавно у нее опять началось ухудшение.

И тут Анатолий сделал то, что делают только влюбленные мужчины. По-настоящему влюбленные, потому что сами искренне верят в то, что говорят.

– Джоли, – сказал он, беря ее лицо в свои руки. – Я вылечу ее. А потом, если ты захочешь – я заменю ей отца. Только ты никогда не предавай меня и люби, Джоли! Пожалуйста!..

Он поцеловал ее в губы и, уже садясь в машину, добавил:

– Понимаешь, кажется, именно встречи с тобой я ждал всю свою жизнь!

Монасюк сел в машину, она отъехала, и поэтому он не мог видеть лица Джоли.

Джолианна смотрела ему вслед, а глаза ее были полны боли и слез.

Глава 19-я

Сегодняшнее утро Монасюка было обычным утром. Это означало, что завтракая у себя, он одновременно выслушивал ежедневный доклад своего секретаря Александра Лихтштейнера.

Вообще придумку иметь человека, который сочетает обязанности секретаря и дворецкого, Монасюк давно признал весьма удачной.

Кто такой есть секретарь? Человек, который в отсутствие патрона как бы замещает его – принимает по телефону, факсу и компьютеру сообщения и фиксирует их, информирует всех о местонахождении хозяина, наличии либо отсутствии у него свободного времени, организует и обеспечивает встречи шефа с нужными людьми и совершает еще массу подобных действий.

А кто такой дворецкий? Фактически – секретарь секретаря. Дворецкий открывает дверь посетителям и фиксирует их прибытие, чтобы потом доложить хозяину, отвечает на звонки телефона из вестибюля и в необходимых случаях информирует сразу же о важных звонках личного секретаря шефа…

Вот и получается, что объединив те и другие обязанности в одном человеке Монасюк сократил управленческую цепочку, убрав из нее как бы лишнее звено…

Нет, платить пришлось, конечно, удвоенную заработную плату, но ведь каждый человек знает, что в делах, если вы убираете посредника, вы обязательно увеличиваете свою выгоду, и так далее, и тому подобное.

Все, о чем сейчас говорилось – вовсе не лишнее. Если добавить к уже сказанному, что на эту должность человек подбирался особенно тщательно, что Лихтштейнеру в полной мере были свойственны характерные для немцев педантичность и добросовестность, да добавить, что его жена была кухаркой Анатолия и сразу после доклада мужа хозяину заходила в кабинет Анатолия, чтобы утвердить меню на день, то стоит ли еще добавлять, что выезжая из дома после встречи с упомянутой супружеской четой Анатолий Васильевич Монасюк был абсолютно спокоен, так как был как бы застрахован от неожиданностей – нужной ему информацией он обладал в полной мере.

Ну, по крайней мере – на предстоящий день.

Анатолий считал также необходимым ежедневно еще до завтрака звонить в Изумрудную долину. Либо Клаузих, либо кто-нибудь из посвященных, обязательно дежурили возле пятой камеры круглые сутки, и должны были сразу же сообщить Монасюку о появлении Анатоля.

Но дни складывались в недели, а двойник не появлялся…

Тем же летом 2007 года Туси Кхрна после периода торжества и восторга вот уже который день испытывал жесточайшее разочарование – где-то на пути распространения его чар возникло препятствие.

Он не знал, действуют ли его черные силы, визжат ли от страха по ночам заколдованные им Бейтс и Сото, нашла ли порча третьего врага?

Его дух дошел до границы, и почувствовал, что появился противник огромной силы. Именно этот противник установил границу и скорее всего, он мешает Туси Кхрна завершить его работу.

Тем временем вернувшийся Каладжи требовал результата. Мировая пресса ничего не пишет об ухудшении здоровья обоих миллиардеров; нет ничего об этом в компьютерной мировой «паутине» – Интернете.

Именно в этот момент и появляется в Робертсвиле троица японцев, которые разыскивают Каладжи Неру, а немного погодя – и его, Туси Кхрна.