Незримое око (ЛП)

На этот раз все было достаточно плохо. Честно говоря, я проклинал Зое, когда пришел в себя. Попытался открыть глаза. Плохая идея. Я ослеп. Хотел закричать, но это оказалось не так-то просто, когда у тебя ощущение того, что только что выполз из-под катка. Все что мне удалось, это простонать.

- С возвращением,- сказал спокойный голос из "оффлайна". Словно кто-то включил мои чувства и ощущения, я начал четче воспринимать окружающий мир: писк и жужжание, стук клавиатуры. А еще запах подвальной пыли и накалившихся кабелей. Облегчение на мгновение заставило меня забыть о боли в затылке. Я был в безопасности!

- Гизмо? - прошептал я. - Мои глаза...

- Убери тряпку с лица,- последовал сухой ответ. - Но не сильно радуйся, если уберешь лед, онемение прекратится.

Я услышал иронические нотки в его голосе, когда он добавил:

- Готов поспорить, что куда лучше для тебя был бы ожог от обморожения.

Я с трудом сглотнул, медленно переваривая полученную информацию. Мне каким-то образом удалось добраться до Гизмо. По крайней мере, мои рефлексы еще функционировали после стычки с Морисом. Я слабо помнил слегка металлический запах реки. Видимо уйдя от планетария, я отправился на юг. Как я перешел через мост? (Надеюсь, что на мне была одежда!) Но куда более интересным был вопрос, как мне удалось сбежать от Мориса, прежде чем он окончательно разделался со мной.

"Убрать тряпку",- подумал я. Итак, пойдем по порядку. Я осторожно поднял руку, чтобы нащупать нечто холодное, прикрывавшее мои глаза. Пальцы коснулись лба. Ощущения не очень приятные. Либо Гизмо положил мне на глаза изрядно помятую тряпку, либо мое лицо выглядело как помятый мешок с картошкой. Кончиками пальцев я дотронулся до этой холодной и мокрой вещи. Это оказалась завязанная узлом футболка, наполненная кубиками льда. Ну, тогда, у моего лица все еще оставалась надежда. Я осторожно снял ее и поморгал. Перед глазами предстали расплывчатые очертания подвала Гизмо. Там все было в одной куче: его компьютеры "Mac", составленные друг на друга ящики, холодильник. Фосфоресцирующий свет и пыльные стеклянные блоки, за которыми не было видно солнца. Были ли это предрассветные сумерки или я провел весь день в коме? Мне даже не нужно было смотреть на запястье, чтобы понять, что часов на нем не было.

- Который час? - промямлил я.

"Губы: опухшие", - продолжил я свой мысленный список.

Не получив ответа, я повернул голову к нагромождению полок, как попало стоявших вдоль стены. Между ними узкая спина Гизмо и три мерцающих "Мас"-монитора. Коды программирования на среднем, справа и слева канал новостей и одна из пяти городских камер, снимки которой любил просматривать Гизмо. В данный момент на мониторе появилась камера, показывающая небоскребы у реки. Паутина и серый бетон подвала резко контрастировали с хайтек-декорациями. Каждый раз я спрашивал себя, как Гизмо выдерживает все эти частоты и пищащие звуки, и не сходит с ума.

- Скоро четыре часа, - наконец- то, ответил Гизмо на мой вопрос, сосредоточенно стуча по клавиатуре. - Четыре часа дня.

- Черт! - процедил я. – Значит, я пропустил свою смену.

Гизмо напечатал eще одну строчку, после чего повернулся ко мне, крутанувшись на стуле. Каждый раз, глядя на него, я не мог поверить, что он зарабатывал деньги пиратскими копиями и продажей украденных "Мас"-ов. В круглых очках (бутафорских, с простыми стеклами, которые он, вероятно, считал прикольными) и с лицом ученика монастырской школы, он выглядел мечтой каждой тещи. Его хотелось послать погулять на солнышке, купить ему мороженое и оплатить поход к парикмахеру, потому что его светло-каштановые волосы выглядели так, как будто при необходимости, он готов был просто подкоротить их кусачками. По крайней мере, я предполагал, что именно так он и делал. Парень не плохо выглядел, обладал правильными чертами лица и стройной фигурой, но почти всегда носил зеленые, цвета шпината, или бирюзовые рубашки-поло. Тому, кто видел нас вместе, даже и в голову бы не пришло, что нас что-то связывало. Но мы не пытаемся скрывать под одеждой нашу сущность, поэтому она не играет для нас никакой роли. Также как и имена. Я даже когда-то знал, как Гизмо звали на самом деле, но теперь уже и забыл.

- Завтра тоже можешь забыть о смене, - сухо сказал он. - Ты еще не скоро сможешь таскать ящики. Уже заглядывал под одеяло?

"Одеяло" - этo громко сказано. Я лежал на старом, в желто-коричневую клетку диване с мусорки, служившем Гизмо кроватью, под пузырчатой полиэтиленовой пленкой для упаковки электроприборов. Мускулы на шее зажгло, когда я с трудом поднял голову и коснулся подбородком груди. Приподняв пленку, я получил ответ на по крайней мере один из моих вопросов: Я действительно был голым, а по всему бедру простирались четыре, покрытые толстой коркой царапины. В тот момент, когда я взглянул на них, их зажгло.