Незримое око (ЛП)

- Рубио рассказал мне о тебе! - крикнул я ей. - Ты принадлежала к сообществу. Ты дала на суде показания в его пользу. - Теперь у нее буквально челюсть отпала, она побледнела. Я подождал пока в поезд протиснулась группа людей и закрылись двери. - Он и Барб были вашими провидцами,- продолжил я. - Барб знала, на чьей совести убийство Мориса и других. А вы? Вы знаете свои тени? Кто стоит за этим, Ева? Этому нужно положить конец.

- Исчезни! - прошипела она. У нее был странный голос, хриплый и натужный, как у человека, который долго не разговаривал.

Снова подъезжала электричка, она ускорилась, заглушив любые другие звуки. Ева так быстро метнулась в сторону, что я едва успел проследить за ней глазами. Незаметно от людей на платформе она запрыгнула на сцепное устройство между двумя вагонами. Вау! Прыжок с места на три метра. Точное приземление. В следующее мгновение она уже была в туннеле, а я только и мог, что с изумлением смотреть вслед уезжающему поезду.

Когда я подошел к рекламному столу на биржевой площади, мне в нос ударил острый запах свежей краски. Плакат - реклама какого-то мюзикла - был наполовину разорван и довольно сильно разрисован. Некий шутник подрисовал поющей красотке усы. Но внизу справа, я узнал знаки Юлиана и Жонглерши, а рядом четыре параллельные царапины (знак Лысого). Новым было число Евы розового цвета (4), с которого еще стекала краска. Она не замазывала другие знаки, а дополняла их. Недолго думая, я достал ручку и размашисто написал рядом "Джил".

Глава 14 Предчувствие

Зое привыкла к тому, что ее брат вел себя немного отчужденно, после того как проводил несколько дней у Фабио и Андреа. Ей тоже казалось, что Леона словно бы окружал ареол чужой атмосферы. Но на этот раз это была не просто незнакомая атмосфера, скорее полное отчуждение. Уже во время приветствия, Леон вырвался из объятий Зое и растерянно и недоверчиво уставился на нее.

- Ты пахнешь как разбойник! - надулся он и к удивлению Зое расплакался. И это было только начало. Мама еще хуже, чем Зое выносила плохое настроение Леона.

И когда Леон захныкал и начал проситься обратно к Андреа, это как никогда испортило всем настроение этим вечером. Было ощущение, что что-то сбилось с такта, как будто вся семья была механизмом, чьи шестеренки перестали взаимодействовать друг с другом. На этот раз пульт от телевизора действительно сломался, когда брат Зое бросил его на пол, в то время как по телевизору в сотый раз шли новости о последних убийствах в городе. Однако сегодня Зое не соскочила с места, чтобы успокоить брата.

Вместо этого она сосредоточилась на том, чтобы шум и агрессия не довели ее до предела. На это уходило бесконечно много сил и концентрации. Она воспринимала малейшее изменение настроения как прикосновение, каждое злобное или раздраженное слово как электрический импульс, изменявший цвета в комнате. Даже затычки для ушей не особо помогали во время истерик Леона. В какой-то момент Зое на самом деле хотелось схватить Леона и потрясти его.

Только что Леон соскользнул с дивана, ногой опрокинув стакан с яблочным соком, стоявший на журнальном столике. Мама начала ругаться и Леон закричал еще громче. Обычно Зое немедленно подскакивала на ноги и утешала младшего брата, чтобы мама могла уйти на кухню (в ванную, или на балкон...) и успокоиться. Но сегодня она спокойно встала, подошла к двери и, скрестив руки, остановилась.

- Что с тобой случилось? - с укором сказала мама, когда Леон с ревом бросился мимо Зое из комнаты и так громко хлопнул дверью в свою комнату, что задрожали зеркала шкафа в гостиной. - Ты злишься, потому что я запрещаю тебе тренироваться, да? - мама вскочила на ноги и потерла лоб. - Господи, у меня нет больше сил терпеть весь этот цирк! - простонала она. - Завтра утром у меня учебное мероприятие, мне нужен покой, иначе я сойду с ума!

Вот тебе и : "у тебя свободна следующая суббота",- подумала Зое. Но как ни странно, она не удивилась. Еще более странным было то, что ей даже не хотелось себя как-то защитить

- Ко всему прочему, мне нужно будет подумать, где взять денег на детский сад, - продолжала мама. - Доктор Рубио продает дом и уезжает. И он так запросто мне это говорит - по телефону. Он уже нашел маклера, а мне останется только помочь упаковать ему чемоданы. А потом: "Пока, спасибо, на этом всё, Гизела!»

Внутри Зое что-то сместилось. Она смотрела на мать примерно также как на Давида сегодня: как будто сидит вдалеке и смотрит на сцену. Зое увидела там женщину, которая в семнадцать лет родила дочь, и теперь всех и каждого обвиняла в том, что столько упустила в жизни, которая постоянно куда-то сбегала - на работу, на балкон, на учебное мероприятие, к доктору Рубио - в любом случае куда-нибудь подальше от дома.