Незримое пламя

Здоровье повышено на 10! Выносливость повышена на 20! Мана повышена на 10!

Доступно очков характеристик — 4.

Доступно очков повышения силы заклинаний — 1.

Обратная дорога до Врат Безмолвия заняла что-то между четырьмя днями и вечностью — я перестал следить за временем, и оно слиплось, смялось, прокатилось мимо, отдавая запахом тины и прелой хвои. Сознание выхватывало путь отрывками — вот Ронан слегка напряжённо спрашивает Дею, откуда у неё взялось заклинание, которое испепеляет абсолютно всё, а она отмахивается, мол, использовала одноразовый артефакт, который хранила специально на подобный случай. Вот Юки идёт, не видя перед собой тропинки, и проваливается в болото, откуда мы с Ронаном едва успеваем её достать. Вот я сижу у костра и бездумно втягиваю в себя огонь, восстанавливая потерянную выносливость. Почему-то в этот раз Дея не расщедрилась на баф, нивелирующий тягости дальнего похода. Вот Уилл и Мила, встретившие нас незадолго до прибытия ко Вратам, — они самостоятельно вспомнили достаточно, чтобы продолжать общий поход.

Вот я, стоящий напротив Врат Безмолвия, и не понимающий, что я вообще здесь забыл и зачем всё это продолжать. Эми исчезла. Маэстуса не стало. А был ли на самом деле я?

— Макс, — Дея говорила обычным своим голосом, мягким, но уверенным, в котором не было ни намёка на ту ненависть, с которой она убивала старого механика. — Макс, твой выход. Мне жаль, что твой гримуар не удалось вернуть, но нам пора возвращаться домой.

Домой. Верно. Самое время доказать, что этот «дверной вопрос» не имеет ответа.

Я набрал воздуха в грудь и предельно подробно расписал своей гильдии видение, которое показал мне оракул из гробницы. Затем, для дополнительной демонстрации, положил руку на одну из створок Врат и закрыл глаза. Я честно постарался вспомнить всё лучшее, что оставил дома, всё, что ждало меня где-то там, в моём мире. Створки не шелохнулись.

— Ты точно запомнил способ? — недоверчиво спросила Мила. — Может, мы просто все вместе положим руки и… как ты сказал? Пожелаем?

Я задумался на секунду, затем покачав головой.

— Если я правильно понял ответ, то нет. Желание должно быть единственное, исходящее от одной личности. Вы можете попробовать, конечно…

Ронан, Мила и Уилл переглянулись и подошли втроём. Я уступил им место, безучастно смотря, как они пытаются открыть Врата то вместе, то по одиночке. Из них троих у Уилла желание вернуться должно было быть заметно сильнее, но створки не шелохнулись.

— Не заливаешь ли ты нам, брат? — недобро прищурился Уилл, но неожиданно вмешался Ронан.

— Макс не будет врать, Уилл. Спокойно.

Поймав мой слегка удивлённый взгляд, мародёр пожал плечами — как будто слегка виновато. Кажется, он тоже вспомнил наши приключения в гробнице и их невесёлое окончание.

— Он и в самом деле не врёт, — медленно сказала Дея, но её тут же перебила Юки, молчащая с самого начала моих объяснений.

— Пустите меня. Пустите! Пустите!!

Она рванулась вперёд, оттолкнув в сторону замешкавшегося Ронана с такой силой, что он чуть было не упал, и впечатала в створки Врат трясущиеся ладони. Я ошибался — желание Уилла меркло по сравнению с глубинной болью Юки.

Створки Врат Безмолвия дрогнули, заставив брови наблюдающих поползти наверх, а рты приоткрыться в изумлении. Дрогнули — и больше не шелохнулись.

Дьявол. Ей почти удалось.

Мила подошла к рыдающей навзрыд Юки, которая била и царапала чёрный металл Врат, не жалея ногтей и пальцев.

— Пойдём, милая, — негромко сказала она. — Мы найдём другой…

— Нет! Нет, нет, НЕТ!!

Рыдания Юки в миг переросли в рык — страшный, до краёв наполненный гневом и звериным отчаянием. Она перекинулась так быстро, что никто не успел заметить — на месте невысокой девушки громоздилась груда ярости, зубов и когтей, вздыбленной шерсти и заплывших от бешенства глаз. Один удар лапы — и не успевшая отскочить Мила отлетела на несколько метров, зажимая рукой рану на животе. Ронан и Уилл синхронно обнажили мечи, вероятнее всего не задумываясь, но и не торопясь пускать их в ход. Юки не реагировала на наши крики — она наступала на задних лапах, оглашая окрестности адским рёвом. Из открытой пасти свисали нити слюны, а в воздухе расплывался отвратительный запах, пьянящий и тошнотворный, который невозможно было перепутать ни с чем.

— Кто ты? — тихо спросила Дея. — Ответь мне, если ты ещё там.

Медведь-оборотень вдруг обратил внимание на жрицу и бросился к ней, забыв про остальных. Дея подпустила Юки совсем близко, и я едва успел отвернуться, поняв, что сейчас произойдёт. Запах безумия сменился резкой вонью горелой шерсти. Я услышал, как Дея стряхивает пепел с рук и одежды.

— Нечего паниковать, — сказала она без малейших эмоций. — Вы сами видели, что выбора не было. Она воскреснет через десять минут, а пока…

Никто не препятствовал Дее, когда она спокойно наступила на горстку праха и направилась ко Вратам. Никто не задавал вопросов, когда она положила руку на створки. Никто не дышал, молча наблюдая, как древние створки открываются, покорные её желанию.