Незримое рядом

Есть еще странность, связанная с руками. Пальцы черные, от кончиков ногтей до костяшек, насыщенно черный цвет. Я не такими их помню. Облизал пальцы от жира, пригляделся впритык. Лизнул кончик пальца, потер о джинсы, снова глянул. Не краска, к гадалке не ходи. Дерьмо мамонта, даже ногти черные, как у бабы-неформала!

По кухне разносится трель, пару секунд не могу понять, что это, пока не приходит воспоминание. Отодвигается экран из стола, я с кем-то говорю, мелькает мое имя… Это звонок, обычный звонок, входящий. Отвечать надо…

— Дом, выдвини экран, ответить на звонок, — неуверенно прошу в пустоту.

Черный прямоугольник в столе шевельнулся, плавно встает вертикально. Экран вспыхнул, показывая обеспокоенного парня со смутно знакомым лицом. Острые черты, узкий подбородок, заросший щетиной, недовольный взгляд.

— Знаешь, не отвечать на звонки неделю это не смешно… Твою мать, что с тобой?! Выглядишь как труп!

— Хм, — пытаюсь вспомнить имя звонящего. — Ничего, все в порядке.

— В порядке? — парень на экране приблизил лицо к камере. — Это что, нервный тик?

Да, правый глаз немного дергается, веко трепещет, как колибри на лету. Зажал глаз пальцами, чтобы утихомирить непослушный глаз. Странно, до этого мне нервный тик не мешал, было просто неприятно моргать.

— Млять! — снова экспрессивно реагирует парень. — С руками-то что?!

— А, это, — непроизвольно глянул на черные пальцы.

— Да, это! Что с тобой вообще случилось, Антон? Ты что, полез туда, к озеру?!

Стоило ему произнести имя, как в голове что-то встало на место.

— Нео, да?

— Очень смешно, — фыркнул Андерсен. — Рассказывай! Хотя, погоди… Ты что, памяти лишился? Смотришь так, словно впервые встретились.

— Сейчас, подожди немного. Надо собраться с мыслями…

Прикрыл глаза, пытаясь вспомнить все до малейшей детали. Медленно, но в голове встают сцены, как мы вместе тренировались, как вытворяли потрясающие воображение вещи с помощью… Магии? Нет, мы называли это иначе, Эн! От слова «энергия». А его зовут не Нео, откуда я вообще взял это имя? Его зовут Том.

— Слушай, Том, верно? Я пошел туда. Уже не помню зачем…

— Это из-за меня, — Андерсен закрыл глаза ладонью, губ сжались. — Черт, прости меня, Антон. Это все из-за моих тупых просьб! Там люди пропадали, а возвращались овощами, без души. Вот я и попросил тебя как-то исправить положение. Но ты послал меня в жопу, и я не думал! Я не знал, что ты правда туда полезешь! Мне так жаль…

Слово за слово, все проясняется. Наши взаимоотношения, разговоры, все это встает в памяти, а если нет — то помогает вспомнить друг. Хотя, друг ли? Сейчас, глядя на него, не чувствую ничего. Помню, как доверял ему свой сон, считай, жизнь. Доверие, дружба, товарищ по несчастью… Сейчас не ощущаю ничего из этого, словно впервые знакомлюсь.

— Радует, что ты хоть не все потерял, — терзаемый виной, Том пытается приободрить и себя и меня. — Но все же, ты помнишь, что там было? На тебя напали?

Меня трясет, словно в ознобе, и я сам с удивлением смотрю на дрожащие пальцы. Вспомнилась странная фраза…

— Дядя, ты не видел мою маму?

— Чего? — недоумевает Андерсен по ту сторону экрана.

— А? Ничего. Сам не понимаю. Я помню темноту и воду. А еще… Да, это страх.

С каждой картиной прошлого меня трясет все сильнее, обнимаю плечи руками, не могу сдержаться. В глазах странно мутнеет, носом дышать тяжелее, что за херня?

— Ты что, плачешь? — неловко улыбается Андерсен. — Ну, ты чего…

Как будто я сам понимаю! Тело просто само действует, как хочет! Трясется, слезы бегут, бред какой-то.

— И правда, — пытаюсь утереть позорную для мужика влагу с глаз, но слезы все бегут, против воли. — Извини, я не хочу больше вспоминать. Надо придти в норму, я только вернулся оттуда. Может, позже расскажу. Да, позже! Все позже!

— Эй, постой…

Я отключил звонок, экран встает на место. Вот бы моя крыша так же плавно и легко вернулась на место! Что за херня, почему так трясет! Почему я боюсь, чего страшусь?

Это место. Обвожу взглядом едва знакомую обстановку. Я жил здесь в страхе, это точно. Здесь словно каждая стена пропитана страхом. Даже не желаю вспоминать, почему. А еще то место, оно… Оно слишком близко!

Бежать, надо бежать отсюда! Но куда? Еще один осколок памяти встает на место вместе с криками, моими криками. Я кричал на Тома? Да, я помню…

«Тебе хорошо говорить! Сидишь там в безопасности…»

Где, где же он сидит?! Новая Москва. Да, он там, в безопасности. Надо туда, где я не буду трястись, как припадочный от безосновательных страхов. Кажется, это называется фобией? Да, я болен, надо лечиться, надо в безопасность!

Вскочил, да так резко, что стул падает, грянула о пол спинка, но мне плевать. Вихрем ношусь по дому, пихая в рюкзак все, что кажется нужным. Немного одежды, документы, там написано мое имя, карточки, тоже с именем. Хорошо, что оно там есть, иначе я бы забыл про такую важную вещь в современном мире, как деньги. Технику тоже в рюкзак, планшет и ноутбук, толщиной в полсантиметра. Весит немного, и чувствую — это важные вещи.

По руку попалась открытая бумажная пачка.