Незримое

Упомянутому Ульриху Демидовичу Чпоку еще повезло. Он всего лишь подвержен приступам ярости и на солнце превращается в камень, оттого и ведет исключительно ночной образ жизни. А вот со мной один парень учился — так его предок с драконами баловался. Но в наследство оставил не крылья, а огненное дыхание. Не самая приятная штука, особенно, когда не умеешь ею пользоваться.

Проявиться эти способности могут на какой угодно побочной ветке и через множество поколений, так что проследить тенденцию уже никто не пытается. Хотя изучать потомков пробуют, что не прибавляет им дружелюбия.

Наверное, правильно я не стала объяснять все это Ржевскому. Больше получаса мы в лавке все равно не пробудем — хозяин сам выставит, — а все остальное лишь добавило бы ему головной боли.

Мысленно кивнув, я выбралась из машины и шагнула было к Яну, чтобы взять его за руку и сопроводить к невидимому для него крыльцу, но поручик и сам сориентировался. Без всякой посторонней помощи он уже бодренько поднимался по чуть подсвеченным ступенькам, над которыми в окружении разноцветных лампочек красовалась мрачно-готичная покосившаяся вывеска «До рассвета». Кажется, Чудик ее с начала века не менял.

Какого?..

— Стой!

Ян замер и оглянулся:

— Что такое?

— Ты видишь крыльцо? Вывеску? Дверь?

— Ну да. — Он помолчал. — А не должен?

— Вообще-то нет, но с этим мы потом разберемся. — Я припустила к лестнице. — Лучше я первая зайду, не будем напрягать хозяина.

* * *

Хозяин все равно напрягся, но тут уж я ни при чем. Видимо, просто настроение у него сегодня было неважное, так что, даже вплыви в эти двери сама королева Англии, к которой Чудик питает необъяснимую и неистребимую любовь, вряд ли бы и ее ждал теплый прием.

— Чего надо? — обрушилось на нас вместо приветствия, стоило стихнуть колокольчику над дверью.

Я шагнула в сторону, пропуская вперед Яна, и мы замерли, так как идти в этой душной квадратной комнатушке особо некуда. Слева и справа — стеллажи со склянками, не дай бог заденешь и разобьешь. А прямо — заваленный всякой всячиной прилавок, из-под которого и доносился голос Чудика. Говорят, все самое интересное он прячет как раз в тайнике под полом, но наверняка этого никому не дано узнать. Зато я почти на сто процентов уверена, что столь тесное помещение для магазина он выбрал специально — дабы никто лишний раз не задерживался.

— И тебе не хворать, Ульрих. На пару вопросов ответишь?

Резину тянуть не стоило. Во-первых, рассвет скоро. Во-вторых, я и сама не особо жаждала компании бешеного не-до-тролля и с радостью бы провела это утро где-нибудь в другом месте.

— С чего мне на твои вопросы отвечать, Зеленка? — пробасил Чудик и наконец распрямился, явив нам свой ясный лик.

Надо сказать, умеет он произвести неизгладимое впечатление. Даже поручик на миг потерял самообладание и очень некрасиво выпучил глаза. Однако быстро взял себя в руки, прокашлялся и представился:

— Старший следователь Ржевский. Следственный отдел по Заволжскому району. Нам ну…

— Районом ошибся, Ржевский, — перебил Чудик, почесывая волосатой ладонью череп, вытатуированный на бритой голове. — Еще минуту назад Заволжский находился в другом месте.

— Ульрих, у нас убийство, — встряла я. — Мы правда быстро, вопросы несложные. А иначе, ты ж знаешь Ковальчука, потащит в управление… средь бела дня…

Его Ковальчук никогда не тронет, скорее меня в секретаршах сгноит, и мы оба это прекрасно понимали, но, видимо, мой умоляющий тон пробрался даже под непробиваемую шкуру Чудика. Хрюкнув и крякнув, он откинул деревянную перегородку и тяжело шагнул вперед, отчего помещение стало казаться не просто маленьким, а прямо-таки непригодным для нахождения в нем трех человек сразу.

Мы с Яном синхронно задрали головы, чтобы лицезреть не грудь собеседника, а хотя бы его подбородок, и я услышала, как поручик сглотнул. Ну да, наследство троллей оно такое… Конечно, пропорциями и чертами лица Чудик ничем не отличается от людей, но когда ты такой огромный, на черты как-то уже никто и не смотрит — каждый представляет, как вскоре ему вырвут глазные яблоки через пупок.

— Две минуты, — вынес вердикт Чудик, и я ткнула локтем зависшего Яна.

— Кхм, да. — Он вновь прочистил горло и, вынув из кармана снимок, сунул его гиганту под нос. — Был здесь?

— Ну был. На прошлой неделе.

— Что покупал?

— Травки, корешки.

— На сорок тысяч?

— Ценные травки и корешки.

— Ульрих, — вмешалась я.

— Да алмианы он набрал на всю сумму. Свалился как снег на голову, я еле наскреб нужный вес. Такое ж заранее заказывают…

— Алмиану, — попугаем повторил Ян и грозно так уставился на меня. — Ты поняла.

— Она только здесь продается, — пожала я плечами и обратилась к Чудику: — Случайно не в курсе, для какого ритуала ее нужно принимать внутрь?

Он сдвинул кустистые брови:

— Траванулся что ли?

— Возможно.

— Ну в курсе, только этот бы не стал. Кишка тонка.

— А все-таки?

Поручик явно нервничал и очень хотел поучаствовать в разговоре, однако понимал, что не сможет задать нужных вопросов, а потом просто сопел и поочередно сверлил нас с Чудиком раздраженным взглядом.