Незримого Начала Тень

Любопытно… где находился таинственный ключ? Я ничего даже не увидела? Почему именно на этом месте? Неужто мы сошли с ума?

— Странное чувство, — задумчиво произнес князь. — признаюсь, я не испытываю радости от подобного дара, наоборот, будто тяжкая ноша сдавила плечи… Мне открыта сама бесконечность времени… Но я знаю, что не должен говорить о том, что ведаю…

— Ты привыкнешь, — твердо произнесла Лейла, — тебя избрал сам Огненный… Ты стал хранителем тайны народов, которые когда-то столь близко приблизились к вечности…

Мне почудилось, будто устами девушки говорит призрак древней царицы народа-хранителя тайны. Даже Байсар смотрел на невесту иначе, не смея прикоснуться к ней.

— Тайны, которые сгинут со света вместе со мною, — иронично пробормотал Долгоруков, опускаясь на камень.

Я не смогла возразить, поскольку его слова оказались правдой. Князь стал хранителем ключа… вернее, теперь он сам ключ…

— Твоя миссия не столь проста, князь, — рассмеялась девушка странным смехом. — Если суждено просто избавиться от ключа, ты был бы убит сразу…

Он печально улыбнулся, запрокинув голову, глядя в ярко-синее безоблачное небо. Никогда небо не казалось мне столь ярким.

— Я столь часто философствовал о том, как прекрасно оказаться на грани между светом и тьмою, — произнес Долгоруков, — и даже не мог представить себе…

Поймав взор князя, я вздрогнула, в его глазах была огненная бездна.

— Простите, — Долгоруков смущенно опустил взор, — вскорости я научусь не выдавать своих талантов… Думаю, не стоит пояснять, что произошедшее останется в тайне… Хотя, все равно никто не поверит нам, сочтя рассказ бредом безумия…

Константин молча кивнул.

— Могу вас поздравить, не ожидал, что род Долгоруких настолько древний и ведет свое начало с незапамятных времен, — произнес он, желая подбодрить друга.

— Хотел бы я узнать о своем родоначальнике, — ответил князь.

Через минуту Долгоруков уже выглядел прежним, только в глазах иногда мелькал огонек, но, как оказалось, заметный только мне.

— Вы арестуете меня? — робко спросила ведьма Константина.

— Она красивая, — вмешался Байсар, — позволь, я отдам ее в жены своему брату!

Роговцева тяжело дыша, умоляюще смотрела на Константина, который не отказал себе в удовольствии взять долгую задумчивую паузу.

— Зачем твоему брату сестра Шайтана, желающая смерти твоей невесты, — ответил Константин горцу, который, одарив ведьму презрительным взглядом, отказался от своих намерений.

Князь, следуя этикету, протянул руку, дабы помочь даме подняться, но ведьма отшатнулась от него. Красивое лицо на мгновение исказилось болью.

— Отойдите, — с трудом прошептала она.

Долгоруков послушно отступил.

Генриха похоронили в горах, один из священников «инквизиторов», которые узнав о смерти своего пастора стали гораздо дружелюбнее, предложил отслужить заупокойную службу. Однако князь отверг столь любезное предложение, сказав, что отпевание отслужат в Кисловодске.

— Генрих встретится там с Анной? — вслух размышляла я.

— Если их души, действительно, этого пожелают, — ответил князь.

Мы неспешно отправились в путь домой. Обернувшись, я увидела размытые силуэты Генриха и Анны, которые, взявшись за руки, смотрели нам вслед.

Лейла вновь стала прежней, и жених вскорости позабыл о былом страхе пред невестой, когда её устами говорила далекая царица. Постепенно их молчание сменилось неспешной беседой на незнакомом мне языке. Возможно, черкешенка тоже потомок древних?

А что ждёт меня? Чувствую, как с каждым днем мое беспокойство становится сильнее.

— Я постараюсь защитить вас, Аликс, — произнес Долгоруков, его голос звучал уверенно, давая понять, что речь идёт не о защите в пути от нападения абреков.

— Кто такой Властелин Волков? — спросила я, вспомнив слова Лейлы.

— До принятия ислама горцы верили, что страж загробного мира иногда принимает облик волка[25], - чётко ответил Долгоруков, — Эти верования они переняли у огненных хранителей…

Князь замолчал, явно не собираясь сказать мне нечто большее.

— Не бойтесь, — произнес он, на сей раз его голос звучал неуверенно.

Долгоруков понимал о незавидности моего положения, но не желал себе в этом сознаться.

Глава 12 Свет пополудни безмятежно строг

Из журнала Константина Вербина

Граф Апраксин воспринял мой рассказ с удивительным спокойствием, будто речь шла об обыденном случае.

— Значит, господа инквизиторы уберутся из наших краев? — спросил он задумчиво.

— Вы правы, граф, после смерти Фроста, их общество обречено, — ответил я, — один из них процитировал писание «порази пастора и рассеятся овцы»…

Генерал кивнул.

— А госпожа Роговцева? — спросил я. — Как вы понимаете, мы не можем предъявить ей обвинения, хотя она едва не убила мою родственницу, и стала соучастницей убийства сельской ворожеи…

— Пусть убирается ко всем чертям! — с раздражением воскликнул Апраксин. — Поверьте, мне самому тяжко на душе, что из-за боязни предать случившееся огласки, преступница избежит наказания…

— Случай слишком невероятный, — согласился я.