Незримые часы

— Девять лет назад вы победили Шэнь Сяолуна в поединке, хотя он на тот момент был выше вас на один ранг. Также вы известны тем, что разделили ложе с более чем тремя дюжинами женщин, а в вашем личном талисмане заключен Виноградник Неба.

Отвлекшись от мыслей о том, почему неумеренные сексуальные аппетиты вдруг ставят на одну доску с победой в поединке, Дан уцепился за знакомое название и поспешил уточнить:

— Что такое личный талисман и что представляет собой Виноградник Неба?

Кажется, этот вопрос удивил девушку кабы не сильнее, чем вопрос о его собственном имени. И при этом когда она отвечала, голос ее звучал неуверенно:

— Виноградник Неба обращает воду во вкуснейшее вино, обладающее особенно тонким ароматом, недоступным даже искуснейшим виноделам. А личный талисман — это… предмет, который заклинатель создает на протяжении своего обучения… Он позволяет направлять энергию… Или формировать ее… Чтобы творить одно его любимое заклинание без необходимости каждый раз воссоздавать его структуру…

С каждой фразой паузы в ее речи становились все длиннее. Вскоре на глазах Лю выступили слезы, и она призналась:

— Простите, молодой господин. О совершенствовании я знаю слишком мало.

— Ладно, оставим тему магии, — махнул рукой Дан, чувствуя себя полной скотиной, мучающей бедную девушку, — И не надо так бояться сказать что-то не то. Это неофициальный разговор.

А про себя подумал, кем нужно быть, чтобы имея возможность заложить в талисман одно (прописью: ОДНО) заклинание, выбрать что-то настолько специфичное и малополезное. Конечно, он не знал, что еще умели заклинатели, но почему-то не сомневался, что там было что-то, что применимо не только чтобы изысканно нажраться.

— Назови мне имена первых двух принцев, — попросил юноша, — Чем они знамениты и где обитают.

Лю сменила тему, кажется, с облегчением.

— Первого принца зовут Шэнь Веймин. Он владеет дворцом Яньву. Он заклинатель девятого ранга, стоящий на пути стихии Огня, и прославленный воин; под его началом не только вооруженные слуги, но и столичная городская стража. В одиннадцать лет первый принц участвовал в карательном походе Его Величества против мятежного клана Фен; известен победами над Фен Хэем, Лунь Яном и Цзао Хуаном… а также над вами, мой господин.

Последние слова она произнесла очень тихо, вжав голову в плечи, будто боялась, что господин разгневается на них. Однако Дан лишь кивнул:

— С тех пор многое изменилось.

«И теперь он меня просто размажет и не заметит», — мысленно добавил он.

— А второй принц?..

— Его Высочество Шэнь Сяолун владеет дворцом Хуаджу, — с явным облегчением продолжила Лю, — Он заклинатель восьмого ранга, как и вы; стоит на пути стихии Дерева. Однако он не имеет на своем счету громких побед в поединках; напротив, он известен своей крайней осторожностью. Ходят слухи…

Она зачем-то огляделась, будто хотела убедиться, что в комнате нет никого, кроме них.

— …ходят слухи, что он родился практически невосприимчивым к технике Дыхания Жизни, которой владеют все заклинатели клана Шэнь. Поэтому его раны заживают немногим лучше, чем у обычного человека.

— Тяжело ему, — отметил Дан.

«Сказал парень, вообще не имеющий представления, как пользоваться этой техникой», — мысленно сыронизировал он над самим собой. Однако слишком хорошо он знал, что значит родиться бракованным, неспособным к тому, что дано остальным по праву рождения. Знал — и сочувствовал новоявленному старшему брату.

И вместе с тем, опасался его.

Что такое зависть больного к здоровым, он тоже прекрасно знал.

— А мои родители? — задал следующий вопрос Дан, — Как зовут их.

Реакция была совершенно неожиданной. Мгновенно рухнув на колени, служанка припала лицом к земле, оглашая покои завываниями:

— Ваше Высочество, прошу вас, если вы разгневаны на меня за что-то, возьмите мою жизнь, только пощадите мою семью!

— Перестань! — попросил Дан, — Поднимись и смотри на меня! И тише: в этом дворце стены — одно название.

Мольба в наполненных слезами больших карих глазах девушки сделала бы честь коту из «Шрека».

— Объясни толком, что так напугало тебя в моем вопросе.

— Произносить имя Его Величества — табу для любого из подданных, — срывающимся голосом ответила Лю, — Тот, кто назовет в разговоре Его Величество как-либо, кроме «Его Величество», примет смерть от тысячи порезов, а три поколения его семьи будут уничтожены. Молодой господин, пожалуйста, если вы желаете моей смерти…

— Я сказал, перестань, — прервал её Дан, — Я уже сказал, что не желаю смерти ни тебе, ни твоей семье.

Видя, что девушку прямо трясет от страха, он подсел к ней ближе и приобнял её за плечи. Она не сопротивлялась; напротив, подалась навстречу, отчего его сердце забилось чаще.

Хоть он и был источником её страха, но в нем же она искала защиту и поддержку.

— А моя мать? — спросил он, — Её ты можешь назвать? Если это тоже табу, просто скажи об этом.