Незримые

В Забытых городах за возрастом следить почти не получалось. Благодаря бесконечной продолжительности жизни эльфы почти не обращали на него внимания. На самом деле Софи не знала, сколько лет ее друзьям. Никто никогда не говорил о своих днях рождения. Возможно, и Софи тоже не стоило волноваться о возрасте – но ее все равно беспокоило, что ей всего тринадцать с половиной, и разница между ее возрастом и возрастом парней казалась огромной.

– Эй, я один знаю, куда нам идти, – сказал Фитц. – Значит, я за главного, и… нам, наверное, пора. Нет, стойте – а как же мама? Может, надо с ней попрощаться?

Алден глянул на Биану.

– Ваша мама сейчас занята. Но она просила передать, что скоро с вами увидится.

Фитцу его ответ не понравился. Но спорить он не стал.

Алден обернулся к Софи, не поднимая на нее взгляда:

– Я… предложил Грейди с Эдалин выпить снотворное, и они согласились. Мы боялись того, что может случиться, если они будут тебя провожать. Поэтому они просили передать, что любят тебя и что оставили тебе записку в рюкзаке.

Из-за кома в горле кивать было больно, но Софи пересилила себя. Грейди с Эдалин были ее приемными родителями, и она не хотела уходить, не попрощавшись. Но она сомневалась, что им хватит сил пережить еще одно расставание, учитывая их прошлое.

Они жили в глубокой депрессии семнадцать лет – с того самого дня, как в пожаре погибла их единственная дочь Джоли. А теперь Софи выяснила, что за погубившим ее пожаром стоял Брант, бывший жених Джоли, о котором Грейди с Эдалин заботились, как о собственном сыне. Брант скрывал, что владеет пирокинетикой – единственным запрещенным талантом, и вступил в «Незримые» из-за ненавистной ему жизни бесталанного эльфа. Но когда Джоли узнала о его предательстве и попыталась переубедить, он взбесился и разжег огонь, который унес ее жизнь.

Вина и скорбь сделали Бранта опасно нестабильным. Он даже пытался убить Грейди и Софи, которые выступили против него. Грейди был в такой ярости, что своими способностями мезмера заставил Бранта отжечь собственную руку. Софи едва успела остановить Грейди, не дав ему зайти слишком далеко и разрушить себе психику. И ей пришлось отпустить Бранта, чтобы тот выдал информацию, благодаря которой она смогла спасти друзей.

– Ладно, вы и так задержались, – произнес Алден, обнимая по очереди всех пятерых. – Помните: мы прощаемся не навсегда. Лишь на время.

– Связаться с тобой, как будем на месте? – спросил Фитц, и по щеке Софи скользнула слеза.

– Нет, мне нельзя знать о ваших действиях. Никому нельзя.

– Думаешь, Совет прикажет взломать вам память? – прошептала Софи.

– Нет, до такого уровня они не опустятся. К тому же они понимают, что мы слишком важны и могущественны. Это лишь предосторожность. Поверьте, волноваться не о чем.

Софи вздохнула.

«Волноваться не о чем» было любимой фразой Алдена. И она понимала, что верить ей нельзя.

– Пойдемте, – произнесла Биана, открывая мерцающие двери Эверглена.

Они молча двинулись по тенистой дороге.

– Никогда не думал, что скажу это, – пробормотал Киф, – но я очень скучаю по таскающемуся за нами Гигантору.

Софи кивнула, жалея, что ее двухметровый гоблин-телохранитель ранен и не может пойти с ними. Во время битвы на Эвересте Сандора сбросили со скалы, и он переломал практически все кости. Элвин заверил, что с ним все будет в порядке, но Сандора ждал длинный путь к восстановлению.

«Не такой длинный, как наш», – подумала Софи, разглядев в мрачной ночи огромные ворота Эверглена. Сияющие золотом решетки поглощали весь свет, не давая никому прыгнуть внутрь.

– Пора бежать, – прошептал Алден.

Телепортация работала лишь в свободном падении, и скалы, с которых им предстояло спрыгнуть, располагались вне Эверглена.

Фитц вытер глаза.

– Передай маме, что мы ее любим, хорошо?

– Тебя мы тоже любим, пап, – добавила Биана.

– И не подпускайте старейшин к моей семье, – попросил Декс.

– Даю слово, – пообещал Алден. – К Грейди с Эдалин я их тоже не подпущу.

Софи кивнула; в ее голове метался миллион невысказанных фраз. Но важным было лишь одно:

– Если Грейди пойдет за Брантом – не пускайте его.

Алден взял ее за руку.

– Не пущу.

Все поглядели на Кифа.

– Передайте отцу… что я спрятал его любимый плащ в шкафу на двадцать девятом этаже. Но не говорите, что дверь заряжена газом гулона. Пусть выяснит это на собственной шкуре.

– Ты точно не хочешь ничего добавить, Киф? – спросил Алден.

Тот пожал плечами.

– А что еще?

Алден обнял Кифа и прошептал что-то ему на ухо. Что бы он ни сказал, на глазах Кифа выступили слезы.

Когда Алден открыл ворота, они навернулись и у Софи.

Пятеро друзей поглядели на возвышающийся впереди лес и взялись за руки.

Вместе они медленно шагнули в темноту. Едва они ступили за порог, как из тени выступила эльфийка в плаще – но не в черном плаще «Незримых».

В серебристом плаще с бриллиантами.

Такие плащи носили старейшины.

Глава 2