Незримый фронт

Приближался Новый год. Обстановка на фронте обострилась. Тоня передала Чернову, что немцы под Сталинградом окружены. В гарнизоне царило напряжение. Все чего-то ждали. «Профессор» нервничал. В разговоре с Андреем высказал недовольство составом разведчиков, подготовленных школой. На новогоднем ужине он обрушился на курсантов с ругательствами.

— Я знаю каждого из вас, — кричал шеф. — Знаю, чем вы дышите и что думаете. Среди вас завелись большевистские агитаторы. Они мутят вам головы всякой ерундой. Я желаю знать, кто они? Кто эти сволочи, собачьи твари?

Андрей догадывался, что шефа беспокоят провалы агентов, и опасался новой вспышки его подозрительности.

В конце января «профессор» вызвал Чернова к себе. Не успел Андрей войти в кабинет, как Гонзери набросился на него:

— Это ты большевистский агент? Ты, собачий ублюдок? Мне теперь ясно, почему наши парни проваливаются. Ты портишь им документы. Вот живой свидетель, — и он указал на человека в форме советского танкиста, что сидел спиной к окну. — Он чуть не попался в лапы к чекистам!

Андрей взглянул на незнакомца. В прищуренных глазах «танкиста» играла злая усмешка. «Одно из двух, — подумал Чернов, — либо Гонзери берет на пушку, либо этот тип действительно нашел какой-то брак в красноармейской книжке».

— Если вы, господин майор, верите басням всякого агента, то прошу меня уволить. Моя преданность вам хорошо известна. Вы же сами представляли меня к награде. — Андрей решил наступать, он говорил чуть возбужденно, с нескрываемой обидой в голосе. — Не моя вина, что кое-кто из этих дураков попался. Причина, очевидно, в другом.

— Это мы сейчас проверим, — сердито сказал «профессор», но уже без крика. — Принесите сюда десяток красноармейских книжек. Вот по этому списку. Даю пять минут.

Андрей быстро отобрал десять указанных в списке книжек. Среди них оказалось семь новых, недавно оформленных, и три использованных, с которыми агенты благополучно вернулись обратно. Все книжки были с легким изъяном. На одних в графе «воинское звание» вместо «красноармеец» стояло «рядовой», в других искажены номера воинских частей, а на трех последних резко выделялись оттиски печатей.

«Неужели шеф догадался? — тревога охватила Чернова. — Нет, не может быть. Он же в наших тонкостях не смыслит. Так почему он дал список именно на этих агентов? Что придумать, если танкист разоблачит?» Впервые за все время работы здесь Андрей почувствовал реальную угрозу провала. Холодный пот выступил у него на лбу. О себе он думал меньше всего. Он знал, на что шел. Его тревожила судьба записных книжек. Столько сил вложить в них, и вдруг все впустую. С этим Андрей не мог смириться. «Как передать их Тоне в случае ареста? Как назло, шеф услал куда-то Баранова. Бежать самому? Но Гонзери наверняка предусмотрел и этот вариант. Охрана может задержать. Тогда все пропало. Да и подло уходить одному без напарника». Единственную надежду на спасение Чернов возлагал на три красноармейские книжки, которые уже побывали за линией фронта.

«Будь что будет, — решил он. — В крайнем случае возьму все на себя. Быть может, Баранову удастся бежать».

«Танкист» внимательно рассматривал каждую книжку. Вытащил свою, стал сверять записи. От нетерпения у него дрожали пальцы.

— Ты что, с перепоя или цыплят воровал? — с раздражением заметил «профессор».

— Вот одна, вот другая, а вот третья, — злорадствовал «танкист», откладывая в сторону книжки. Это были те самые, на которые рассчитывал Чернов.

У Андрея сразу отлегло от сердца. Изъяны в других документах не вызывали подозрений.

— Какие же погрешности ты нашел в этих книжках? — спросил он как можно спокойнее.

— Печать провальная.

— Сам ты провальный, — вспылил Чернов. — Да знаешь ли ты, что все эти книжки испытания выдержали? Их владельцы живы, невредимы и вино пьют в казино. А ты, видать, сдрейфил при первом же невинном вопросе.

Расчет Андрея удался. Гонзери сменил гнев на милость.

…От Колчиной поступили радостные вести. Она сообщила Чернову, что пять немецких агентов пойманы, Помогли его сведения.

Приближалась весна. Андрей чувствовал, что немцы готовят новое наступление. Работы в бюро прибавилось. Теперь каждую неделю в тыл Красной Армии забрасывались агенты. «Куда, зачем? Что задумали немцы?» Андрей стал чаще обедать с преподавателями школы, надеясь узнать что-либо от них. Иногда ужинал в казино в компании немецких офицеров. Но обрывки разговоров не давали необходимых сведений.

А дни бежали. Командир группы через Тоню намекнул ему о возвращении. Чернов и сам понимал, что его пребывание в школе затянулось. Подозрительность Гонзери обострилась. Он стал чаще наведываться в бюро, лично проверять оформленные документы. Но Андрею хотелось добыть еще и сведения о военных планах гитлеровского командования.

В начале апреля из Минска приехал представитель германской военной разведки. Вместе с ним прибыло пять агентов, окончивших немецкую разведшколу в Варшаве. Приезд новых шпионов держался в строгой тайне. Для них отвели просторный дом, расположенный на другом конце поселка.