Незримый фронт. Сага о разведчиках

Я помню, как примерно в 1983 году Николай Владимирович Губернаторов — до 1982 года помощник Андропова, перешедший затем в Высшую школу КГБ, — подарил мне книгу Лазаря Карелина «Змеелов». Случайность? Но Николай Владимирович был весьма информированным человеком и следователем по профессии. Во всяком случае, роман Карелина был написан еще в 1981 году и, очевидно, являлся своего рода «утечкой», призванной подготовить общественное мнение к назревшим переменам.

Нужно сказать, что уже первые страницы «Змеелова» повергли меня в шок. Я и не предполагал, что живу в обществе, где во всю заправляют воротилы теневого бизнеса, воры в законе, казнокрады и бандиты. Бывший директор крупного гастронома Павел Шорохов, вернувшись из мест заключения, после которого он еще год проработал змееловом в Туркмении, временно поселяется у «крёстного отца» столичной торговой мафии Петра Котова, владельца списков участников системы передвижения неучтённых товаров по Москве. Умирающий от саркомы Котов передаёт Шорохову тетрадь с зашифрованными записями нелегальных товарных сделок в торговой сети столицы.

«Павел наклонился над Петром Григорьевичем… Даже умирал этот человек, не пуская себя в крик, хотя его грызла, пожирала боль. Этот человек был тёмным дельцом, он так распорядился своей жизнью, так её прожил, а не иначе… Он умирал, никакой доброй не оставляя по себе памяти. Он умирал, ничего не находя для себя в утешение…

— Тетрадь… — произнес он невнятно. — Возьми… Ты поймешь…

Зашевелились губы Петра Григорьевича, невнятное дуновение слов коснулось Павла:

— Сына жаль… Жену… Деньги ничего не решают… Обман… — Он устал, смертельно устал, он отпускал себя. Он сказал напоследок, но Павел не сумел понять что. Короткое что-то: “Будь… Бить…”

Это был вовсе не дефицитный товар, не всегда дефицитный, но его было много, всегда много. Вагоны, машины, контейнеры… Серьёзные мужички стоят за этими буквами, оборотни. Волки, прикинувшиеся колобками. Павел начал писать, раздумывая, медленно выводя каждое слово: “В этой тетради прослеживаются воровские операции, прослеживается движение неучтённых товаров. Ключ к расшифровке всех схем — на странице восемнадцатой. Там заглавная буква “М.” получает имя: Митрич. Это — Борис Дмитриевич Миронов, заместитель директора рыбного магазина, знаменитый в Москве. Эту тетрадь передал мне, умирая, один из участников махинаций. Он многое знал, изнутри ему было легче всё разгадать. Когда всё размотаете, пощадите имя Петра Григорьевича Котова… Своей подписи я не ставлю, но это не анонимка. Через год я к вам сам приду. Хватит вам года, чтобы размотать?”»

Когда Павел вышел из прокуратуры и шел через двор, его окликнули. «Павел ударил. От всей души, от всей своей ярости, взорвавшейся в нём. Попал… Попал и свалил. Второй замешкался, не ждал, что этот пижон все так умеет. Павел ударил его левой. Попал, но не очень сильно. Ярость ушла на первого. Но… он забыл оглянуться. Он успел только увидеть еще одного, еще такого же, как те двое. Этот человек легко дотронулся до него, чуть ожег ему чем-то не больно бок и отпрыгнул, побежал. Падая, Павел увидел Лену, ее побелевшее лицо с громадными глазами. Это она крикнула, это она спасала его. Он понял, что его ударили ножом, хотя боли не было.

Лена упала возле него на колени.

— Павлик, родненький! Я тебя выхожу! Я тебя не отдам! Господи, помоги мне! Люди, помогите!

— Не плачь, Лена, не плачь, — сказал Павел и улыбнулся ей. — Змееловы… народ… живучий…»