Читаем Незримый мир. Призраки, полтергейст, неприкаянные души полностью

Уже в августе того же года поэт передал свое второе послание через целителя Анатолия Мартынова. А основным посланником Высоцкого после смерти стала целительница Вера Владимировна Зражевская. 4 января 1982 года женщина возвращалась в Москву после командировки на поезде в вагоне СВ. Ночью она проснулась от шума и зажженного света. Перед Верой Зражевской открылась дверь купе, и зашел Высоцкий с гитарой. Он сел на соседнюю постель и произнес: «Наконец-то я тебя нашел!» Тогда Высоцкий спел две песни, которые, как выяснилось позже, никто не слышал, после чего исчез так же внезапно, как и появился. Ни в какие разговоры, по словам женщины, ночной посетитель не вступал. Списать видение на сон также не получилось, более того, при всем желании она не могла заснуть. А под утро в ее мозгу зазвучал голос Высоцкого, который продиктовал ей первое стихотворение с того света.

С этого момента началась серия контактов, в которых поэт начитывал свои посмертные сочинения. Зражевской удалось записать 323 стихотворения, неотличимые от прижизненных произведений автора по стилю, манере письма и внутренней энергетике. Самое странное, что Вера Владимировна никогда не была поклонницей поэзии барда, а его песни ей и вовсе не нравились.

Прошло восемь лет, прежде чем широкой публике стало известно о произведениях, надиктованных Высоцким из потустороннего мира. Они были напечатаны в газете «Страж Балтики» (11 августа 1990), в казанском журнале «Ребус» (1991, № 2) и в журнале «Работница» (1994, № 8).

Партия с духом Капабланки

Хосе Рауль Капабланка — кубинский дипломат, третий чемпион мира по шахматам, победитель многих международных турниров, скоропостижно скончался в 1942 году в возрасте 54 лет. И мало кому известно, что через 14 лет после смерти Капабланка сыграл партию с советским шахматистом.

В 1956 году шахматно-шашечная команда спортивного общества «Труд» из Ленинграда приехала во Львов для участия в соревнованиях на первенство СССР. Возглавлял команду мастер спорта по шахматам Андрей Батуев (между прочим, внучатый племянник В. И. Ленина).

Накануне начала состязаний Батуев c коллегой — шашистом Борисом Герцензоном — решили побродить по незнакомому городу. Неподалеку от оперного театра их внимание привлекло объявление, в котором сообщалось, что гадалка и ясновидящая Мерседес Рохано «предсказывает будущее и вызывает духов усопших». Батуев старательно переписал адрес ясновидящей.

— Мы обязаны побывать у этой особы. Она выдает себя за предсказательницу будущего и повелительницу духов, а на самом деле просто дурачит людей. Но я сумею ее разоблачить, — заявил он решительно.

— И как же ты собираешься это сделать? — спросил удивленный Герцензон.

— Как? Ну, например, вот так: я попрошу ее вызвать дух бывшего чемпиона мира Хосе Рауля Капабланки. Скажу ей, что хочу сыграть с ним партию.

В приемной салона сеньоры Рохано их встретила голубоглазая секретарша с длинными белокурыми волосами и очень бледным лицом. Осведомившись о цели визита посетителей, она невозмутимо выслушала просьбу Батуева и сказала, что ясновидящая сможет устроить им встречу с духом Капабланки.

На следующее утро в назначенное время Батуев и Герцензон появились в приемной. Мерседес молча указала Батуеву на одно из кресел возле шахматного столика. Когда тот сел на указанное место, она сама также расположилась в глубоком кресле, стоявшем поодаль.

— Сейчас я вызову дух Капабланки, — возвестила она звучным низким голосом, — и вы сможете приступить к игре. Прошу вас приготовиться.

Глаза ясновидящей закрылись. По мере того как она погружалась в транс, спинка ее кресла все больше откидывалась назад, и в конце концов Мерседес оказалась лежащей на спине в горизонтальном положении. После этого она, не открывая глаз, глухим голосом произнесла:

— Дух Хосе Рауля Капабланки, отзовись из потустороннего мира, который нас разделяет. Слышишь ли ты меня?

В следующий момент в глубине комнаты возникла черная дымка, которая стала приближаться к шахматному столику и одновременно сгущаться, приобретая контуры человеческой фигуры.

— Я вижу вас, маэстро, — продолжила Мерседес свой диалог с духом. — Человек, сидящий напротив, хотел бы сыграть с вами партию в шахматы. Вы согласны?

— А этот человек профессиональный шахматист?

Потрясенный Батуев смог лишь отрицательно мотнуть головой.

— Нет, он любитель, — ответила Мерседес.

Наступила пауза. Вероятно, дух размышлял, стоит ли ему состязаться с непрофессионалом. В конце концов присутствующие услышали его ответ:

— Хорошо, я согласен. Только сначала уравняем шансы. Я прошу моего партнера убрать с доски моего белого ферзя.

Несколько пришедший в себя Батуев запротестовал:

— Я хочу играть с вами на равных.

— Ну что ж, тогда начнем, — согласился его бестелесный соперник.

Перейти на страницу:

Все книги серии Фатум

Белый отель
Белый отель

«Белый отель» («White hotel»,1981) — одна из самых популярных книг Д. М. Томаса (D. M. Thomas), британского автора романов, нескольких поэтических сборников и известного переводчика русской классики. Роман получил прекрасные отзывы в книжных обозрениях авторитетных изданий, несколько литературных премий, попал в списки бестселлеров и по нему собирались сделать фильм.Самая привлекательная особенность книги — ее многоплановость и разностильность, от имитаций слога переписки первой половины прошлого века, статей по психиатрии, эротических фантазий, до прямого авторского повествования. Из этих частей, как из мозаики, складывается увиденная с разных точек зрения история жизни Лизы Эрдман, пациентки Фрейда, которую болезнь наделила особым восприятием окружающего и даром предвидения; сюрреалистические картины, представляющие «параллельный мир» ее подсознательного, обрамляют роман, сообщая ему дразнящую многомерность. Темп повествования то замедляется, то становится быстрым и жестким, передавая особенности и ритм переломного периода прошлого века, десятилетий «между войнами», как они преображались в сознании человека, болезненно-чутко реагирующего на тенденции и настроения тех лет. Сочетание тщательной выписанности фона с фантастическими вкраплениями, особое внимание к языку и стилю заставляют вспомнить романы Фаулза.Можно воспринимать произведение Томаса как психологическую драму, как роман, посвященный истерии, — не просто болезни, но и особому, мало постижимому свойству психики, или как дань памяти эпохе зарождения психоаналитического движения и самому Фрейду, чей стиль автор прекрасно имитирует в третьей части, стилизованной под беллетризованные истории болезни, созданные великим психиатром.

Джон Томас , Д. М. Томас , Дональд Майкл Томас

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги