Незримый мост

Незримый мост

Встречи с будущим

Что время не всегда течет одинаково, мы знаем по своим ощущениям. Иногда хочется подогнать его, иногда — замедлить. Оно «резиновое», когда нечего делать, и сжимается, как стальная пружина, когда его не хватает. Одни умеют беречь свое время, другие бессмысленно расточают. Часы нашей жизни заведены (при хорошем «заводе»!) на 70–80 лет. По сравнению с веком бабочки-однодневки это — вечность; по сравнению с возрастом человечества — ничтожная доля секунды.

У Игоря Росоховатского есть рассказ «Встреча во времени». Люди находят в пустыне две гигантские статуи, сделанные из неизвестного вещества. Чтобы исследовать материал в лаборатории, археолог отбивает кусочек от ноги женской фигуры, а затем, вернувшись сюда через пять вот, с удивлением замечает, что положение статуй изменилось: «женщина» протянула руку к поврежденной ноге, «мужчина» сделал шаг вперед, застыв в оборонительной позе. Выясняется, что это не статуи, а пришельцы на другого звездного мира. «Биологические часы» заведены у них на миллионы лет, жизненные процессы чрезвычайно замедлены. На Земле пройдут тысячелетия, для пришельцев это будут мгновения.

И еще один пример — «парадокс времени». Фантасты пользуются закономерностью, установленной теоретической физикой. В звездолете, летящем в пространстве с околосветовой скоростью (скорость света — 300 000 километров в секунду), космонавты проживут семь — восемь лет, еще молодыми вернутся на Землю и никого из своих современников не застанут: Земля обойдет вокруг Солнца не менее ста пятидесяти раз! Именно из такого допущения исходит Станислав Лем в романе «Возвращение со звезд».

Но лучше будем говорить о нашем реальном времени, настолько реальном, что его «взаимоотношения» с людьми выразил с афористической точностью писатель-фантаст Илья Варшавский в шутливом стихотворении из трех строчек:

Вы славно время провели?
Но это ложь.
Его никак не проведешь!

История — это память прошлого. Можно также сказать — память Времени. Она свойственна каждому человеку в пределах прожитой жизни. Рассказы старших — родителей, дедов, прадедов — о том, что они сами видели, знают или слышали от других, соединяют свидетелей разновременных событий на протяжении почти двух столетий.

Память прошлого помогает людям соизмерять и направлять свои действия, чтобы, по возможности, избегать прежних ошибок. История жестоко мстит, когда из нее не извлекают уроков.

Будущее рождается в настоящем. Какие-то из его признаков уже сегодня можно предвидеть… Этим занимается прогностика. Ее задача, исходя из наблюдаемых тенденций в разных областях общественной жизни, в науке и технике, — намечать дальнейшие перспективы, делать обоснованные прогнозы на ближайшее будущее, чтобы оно нас не застало врасплох. Но преобразования, происходящие в мире, нарастают столь быстрыми темпами, что все предусмотреть невозможно, тем более — на длительные сроки. Поэтому долгосрочные прогнозы намечаются в общих чертах.

Сегодняшние дети и подростки встретят третье тысячелетие в расцвете творческих сил, будут жить, работать, принимать ответственные решения в совершенно новых условиях.

Об этом нужно думать сейчас. Будущее куется в лабораториях, на экспериментальных заводах, рождается в статистических выкладках, в формулах чертежах, схемах. Почти каждый ученый в рамках своей специальности словом и делом приближает будущее. Почти в любой научно-популярной книжке содержатся прогностические страницы. Выводы ученых учитываются при составлении государственных планов, в законах об охране природы и защите окружающей среды, в системе образования и в пропаганде знаний, направленной на то, чтобы каждый гражданин нашей страны разбирался в движущих силах общества, не ограничивался бы в своих помыслах лишь практическими сиюминутными интересами. Немалая заслуга в подготовке молодых поколений к восприятию грядущего мира принадлежит и писателям-фантастам.

Фантасты подготовили своих читателей к мысли о покорении космоса с помощью реактивных двигателей и правильно наметили основные этапы проникновения в мировое пространство — от искусственных спутников до полетов в глубины Галактики. Поначалу прогнозы до такой степени подтвердились, что многие фантастические романы перестали быть фантастическими, хотя лучшие из них (например, Жюля Верна, Беляева) по-прежнему читаются с интересом.